— Прости, что-то я задумалась, — ответила чародейка.
— О чем? — Вампир отхлебнул темно-красного вина. В сочетании с его клыками картинка смотрелась жутковато.
— Да муть какая-то в голову лезет, — отмахнулась девушка.
— И все же? — Еще одной чертой Ло была дотошность. Ну не умел он отступать! Именно этому его свойству Ива, как она считала, и была обязана удовольствием слишком часто видеть эту паскудную рожу.
Травница вновь провалилась в омут размышлений, потом покачала головой и достала колоду карт. Привычно потасовала, и на деревянную поверхность одна за другой полетели «Гонец», «Стрелок», «Башня», «Луна», «Буря», «Фортуна», «Ремесленник», «Полночь» и «Яд». Девушка расположила их по кругу и вопросительно глянула на вампира:
— Что думаешь по поводу такого расклада?
Ло явно заинтересовался:
— Вот так — в круге? Не крест или квадрат?
— Угу.
— Ива поправила «Полночь», норовившую сползти куда-то в сторону.
— Ну тут все ясно, — хмыкнул мужчина.
— Да? — Знахарка, собаку съевшая на гаданиях, аж вперед подалась.
— Конечно. — Ло коснулся тонким, бледным пальцем «Луны». — Однажды — в самом ближайшем будущем — луна выйдет из туч, что нагнала буря. — Палец переместился на соответствующую карту. — Часы на старой башне пробьют полночь, и одной юной знахарке, — вампир с абсолютно серьезной миной постучал по «Ремесленнику», — улыбнется фортуна, и она с одним обаятельным вампиром…
К этому моменту чародейка сообразила, что Ло дурачится, и, засмеявшись, пихнула «обаятельного вампира» в бок.
— Ло, зараза ты такая, я серьезно спрашиваю! — Потом Ива прищурилась и хитро уточнила: — А «Гонец» и «Стрелок» означают, что все будет быстро и точно?!
Оба студента разразились совершенно идиотским смехом.
— Ну-у, быстро не обещаю, — протянул Ло, утирая слезы, — а вот по поводу точности… к цели или, так сказать, пику мы придем, это я тебе обещаю.
Ива закрыла глаза ладонью, чувствуя, что смех выливается в просто неудержимый хохот.
— Словоблуд! — выдавила она наконец.
— И не только! — гордо провозгласил вампир и тут же примерился запустить руки к травнице под плащ, чтобы показать, чему он там еще «блуд». Привычно получив по пальцам, он возмущенно возопил: — За что?!
— За все! — Травница уже даже не обращала внимания на привычную перепалку, вновь упершись взглядом в расклад: — Ну а если серьезно, что ты по этому поводу думаешь?
Вампир присмотрелся к оному уже более сосредоточенно.
— Трудно сказать, — пожал он плечами. — Слишком крупные карты. Такие всегда выступают самостоятельно, друг друга не поясняя. Если бы еще крест был или какой-нибудь другой расклад, то еще можно было что-то сказать, а круг… всегда означает равенство. В том числе и равенство всех карт в раскладе.
— Да, я тоже к этому пришла. — Травница кивнула как спутнику, так и своим мыслям. — Если бы рядом оказались картинки или цифры, то реально еще было что-то предположить, а так — можно сколь угодно долго гадать, как они связаны.
— Думаю, мое толкование наиболее верное, — вновь начал игру вампир, придвигаясь поближе.
— Ло, перестань!
— Что перестать? — Ло уже перехватил ее лапку и разворачивал знахарку к себе.
— Вот это и перестать! — Травница ухитрилась отвоевать руку и скоренько принялась сгребать карты, стремясь за делом переждать приступ игривости у вампира.
Ло застыл и замолк, терпеливо выжидая, пока Ива закончит. Когда тянуть дальше было нельзя, чародейка подняла на него смеющиеся глаза.
Они расхохотались, потом вампир встал — как всегда донельзя изящно, предложил девушке руку и молвил:
— Прогуляемся?
«Интересно, — подумала Ива, поднимаясь и подставляя плечи, чтобы кавалер мог накинуть на них плащ, — это у всех магов такая отличительная черта — интересоваться моим мнением, когда мне ничего другого не остается, как согласиться?»
Поздней осенью Стонхэрм тоже был прекрасен.
Это была совсем другая красота, но она радовала глаз ничуть не меньше. В тусклое время бесконечных дождей и тревог город наполнялся призраками и тайнами. Дома, аллеи, мосты, памятники — все вокруг словно исчезало и появлялось каждую минуту. Чуть заслонит качающаяся голая ветка бледный свет уличного фонаря или скроется ветреница луна за тонкими, рваными тучами — и пропали привычные очертания, остались лишь их неясные тени, воспоминания об обычном мире. И любая прогулка превращается в блуждание по потемкам сознания.
Однако Иву сейчас заботили не странные причуды старинного города, а куда более реальные выходки идущего рядом вампира. Вот уж прав был Владигор — только свяжись с этими кровососами! Причем игра эта была обоюдоострая: с одной стороны — и сам вампир не отстанет, а с другой — и ведь скучно без него!
Долго ли, коротко ли, как пишут в сказках, блуждали путники, но дорожка сквозь тени уходящих в темноту улиц привела их к высокой черной башне. Перед ней раскинулась одна из столь любимых этим городом маленьких площадей. Посреди двух-, трехэтажных домиков темная громадина башни казалась просто неуместной. И в то же время такой типичной для Стонхэрма. Каменный город любил несуразные, странные, порой пугающие строения. Они привлекали его своей необычностью и одиночеством, что живет в каждом, кто непохож на собратьев.