* * *
… А восемнадцатилетний нгуни Сото, не подозревающий, какие опасности угрожают его чернокудрой голове, прихватив за талии визжащих и безудержно хохочущих девиц Белинских, второй час подряд катался с ними на американских горках.
(Как известно, южно?африканские колдуны отличаются неистощимым темпераментом, потрясающей выносливостью, великолепным чувством юмора и неослабевающей любовью к простым народным развлечениям вроде охоты на слонов, заплыва наперегонки с аллигаторами, прыжков через костер и катания на американских горках. — Автор.(
До американских горок был тир, где красавец афро перестрелял из антикварного вида винтовки всех фанерных утят, медвежат и чеченских боевиков, тем самым выиграв себе звание ворошиловского стрелка, а своим прелестным спутницам — здоровенных кукол с фарфоровыми личиками в платьях?кринолинах.
После того как девочки вдоволь навизжались и накатались на горках, так, что уже в головах свистели птички, а в глазах плыли разноцветные круги, общим голосованием было решено придать развлечениям менее экстремальный характер. А именно — отправиться под уютный полосатый навес летнего кафе и наслаждаться ледяной кока?колой.
— Хорошо! — сказала Дарья. «Птички» у нее из головы потихоньку вылетали, и голова снова обретала способность мыслить и анализировать окружающие впечатления.
— Клево… — томно простонала Машка. У нее в голове
«птички», по всей вероятности, решили свить гнездо простору больше.
Истинный нгуни осторожно отхлебнул пахнущую туалетным мылом пенистую пурпурную жидкость и тут же невежливо сплюнул:
— Г'яд?ость! Лучше пить вода из болота Уруахуруру, чем это…
— Вот чудной. Это же кола?лайт!
— Я запомню. Я есть теперь знать, чем отравлять саранча на посевах…
Девчонки расхохотались. Вообще им было почему?то беспричинно весело, и каждый новый жест, шаг или слово лишь пополняли банк их безоблачно?счастливого настроения. Говорят, от веселья до горьких слез отделяет всего минута. И кажется, что минута эта роковым образом истекала.
— Тогда пей квас, — предложила колдуну Марья. — Исконно русский напиток.
— Национальная гордость, — добавила Дарья.
Но с «национальной гордостью» в кафе было туговато. В качестве заменителя Сото купил бутылочку «Очаковского» и уже было принялся дегустировать, как в рукав его ослепительной рубашки вцепились толстые, заросшие волосами и татуировками пальцы:
— Ах ты, свинья черномазая! Ты что это наше пиво жрешь!
Владелец пальцев и свежепроизнесенной реплики выглядел как типичный плохой парень, который появляется на вашем пути с тем, чтобы внести в вашу жизнь разнообразие в виде регулярных посещений отделения челюстно?лицевой хирургии.
Девочки за столиком испуганно взвизгнули.
Колдун улыбнулся.
Улыбка у него была — ни в сказке сказать, ни пером…
— Мужик, ты чё, в натуре?! Я пошутил! Пошутил я! Шуток не понимаешь, да?! — завизжал плохой парень, когда неведомая сила скрючила его в три погибели и уложила на пыльную травку ближнего газона. — Ты чё делаешь, гад?!
«Гад», не меняя выражения лица, склонился над поверженным противником и тихо произнес несколько слов. После чего спокойно присоединился к своим прелестным и несколько бледным от пережитого испуга дамам. А матерый детинушка, отлежавшись на траве, дунул от злополучной кафешки со всею возможною поспешностью.
— Что ты ему сказал? — поинтересовалась Марья, сверкая глазами. Ей традиционно нравились парни?победители.
Сото загадочно улыбнулся уголками пухлого рта.
— Я пообещал превратить его в… как это по?русски… Котлета!
— Вот что значит колдун! — гордо отметила новообращенная ведьма Даша, интересующаяся с недавнего времени вопросами практического применения своего нового Ремесла.
«Вот что значит настоящий парень!» — краснея, подумала Маша и представила, что Сото (а не бледный и неказистый бедняга Роман Кадушкин, любовь к которому постепенно сошла на нет, как синька с вьетнамских джинсов), прекрасный, мускулистый и мужественный Сото, носит ее на руках… И вообще…
Что «вообще», Маша додумать не успела, потому что на газончик прямо перед столиками кафе вырулил из ниоткуда до боли знакомый белый «мерседес» с открытым верхом.
— Даша! Моя прэкрасная пэри, как хорошо, что я тэбя опять нашел! — произнес голос с непередаваемым баритональным очарованием.
— Ой, мамочки! — Дашка прижала к щекам ладошки. — Ираклий!
В самом деле, наследный князь гордой фамилии Чавчавадзе, в неизменно белом, но по случаю жары теннисном костюме, шел, лучезарно улыбаясь, к столику, за которым прохлаждалась наша компания.
При виде князя Сото напрягся и посмотрел на Машу, требуя разъяснений.
При виде чернокожего красавца Ираклий напрягся и посмотрел на Дашу, требуя объяснений.
Девушки мгновенно поняли, что вся инициатива знакомства и дальнейшего мирного сосуществования — в их хрупких наманикюренных пальчиках.
— Ираклий, — канарейкой пропела Даша. — Познакомься: это наш друг из далекой Африки…
— Сото, — воробышком чирикнула Маша, — познакомься: это наш друг из недалекой, ой, то есть близкой Грузии…
(Вот так, из?за какой?то незначительной оговорки легкомысленной и недалекой, то есть не обезображенной интеллектом девицы и начинаются кошмарные вещи вроде Троянской войны и прочих межнациональных конфликтов!)