— Я хочу домой. — Маша сказала это совершенно искренне и безо всякого дамского каприза в голосе. Но вампир ее не слышал. Он сидел, положив руки на стол, и от его ссутуленной фигуры веяло какой?то ирреальностью. Маша вгляделась пристальнее и внутренне вскрикнула: сквозь фигуру ее бойфренда довольно отчетливо был виден интерьер кофейни.
Девушка вскочила, с грохотом опрокинулся стул, это и привело вампира в себя.
— Маша? — совершенно замогильным тоном спросил он.
— Я… я ухожу домой.
— Да, разумеется. Я провожу тебя. Время позднее.
За всю дорогу до квартиры Белинских странная парочка не произнесла ни слова. Маше хотелось плакать: ей нравился Роман и ее пугал вампир. И еще она понимала, что ее надежды на то, что они когда?нибудь поцелуются «по?взрослому», не оправдались. Все?таки вампир — не Генка Синявин из соседнего подъезда.
С Генкой, хоть он и курит, и руки у него потные, и губы слюнявые, целоваться не в пример безопаснее и спокойнее…
Прощаясь, Роман спросил, не поднимая головы:
— Ты позволишь мне иногда приходить к тебе?
— Конечно, — сказала Маша.
— Мы ведь можем дружить, и вообще…
— Прости меня, девочка, — вампир посмотрел на нее тоскливым взглядом.
— Да не переживай ты! Все еще наладится! — выдала Марья глупую фразу.
Вампир кивнул, прислонился к противоположной стене площадки и растаял.
А Маша вошла в квартиру и услышала:
— Уважаэмый Авдэй Игорэвич! И ваша уважаэмая супруга! Позвольте мнэ сказать этот тост про маленькую, но очэнь красивую дэвушку по имени Даша!..
«Красивая дэвушка» встретила сестру в коридоре и вымученно посмотрела на нее:
— Третий час гуляем! Не знаю, куда этого князя сплавить! Самое ужасное, он родителям понравился!
— Врешь?!
Дашка скривилась, словно у нее лопнула стрелка на новых колготках:
— Посмотри сама на эту компанию! В гостиной уже не продохнуть от вина и роз! И знаешь что?..
— Ну?
— Он просил моей руки. У наших шнурков. Отец выпил корвалолу два пузырька, а мама долго хохотала. А теперь… пришли к консенсусу.
У Марьи не было сил ни удивляться, ни ехидничать. Она прошла в старую детскую и уселась с ногами на диван.
— Радуйся, — сказала она сестре. — Будешь княгиней Чавчавадзе.
— Издеваешься…
— Не?а. Даш, принеси хоть хлебушка с кухни. Есть хочу, умираю.
— А нечего было гулять неизвестно где весь день! Почему ты не поехала с нами в ресторан?
Маша на это ничего не ответила. Вампир был прав: Даша совершенно не помнила о том, что Маша со своим клыкастым бойфрендом ела пахлаву в «Гелати».
— У меня голова болит, — устало соврала Маша. Настроение у нее падало, как ртуть в термометре, — ниже критической отметки. Дашка сразу изобразила трепетную заботу: принесла с кухни не только сок и бутерброды с сыром, но и пару таблеток растворимого солпадеина.
— Ты совершенно не следишь за своим здоровьем! — заявила Даша сестре голосом, в котором явно слышались бабушкины интонации.
— Слежу, слежу. — У Машки действительно ни с того ни с сего безумно разболелась голова, и слова ей приходилось выдавливать из себя, как засохшую зубную пасту из тюбика — с большим трудом. — Я полежу тут немного. А ты иди, судя по шуму в гостиной, твой князь жаждет тебя лицезреть.
— Я его немедленно выгоню и побуду с тобой, — пообещала Дашка, но тон у нее был неуверенный. — Или маму пришлю…
— Обойдусь, — вяло махнула рукой Маша. — Иди, иди…
Даша на цыпочках выскользнула из детской и притворила за собой дверь. Машка откинулась на твердую диванную подушку и устало закрыла глаза. Солпадеин не помогал. В ушах бухало, словно туда сваи забивали, голова болела так, будто с нее только что сколупнули скальп, и усталость во всем теле была неимоверная.
«Это не из?за сестры, — лениво размышляла Марья. — Может, Рома на меня так повлиял?»
Ей представился вампир: призрачный, ледяной, неживой… Абсолютно чужой. И абсолютно не человек.
«Не хочу, — мысленно воспротивилась ведьмина дочка. — Не хочу ни о чем думать. Спать!»
И Маша заснула, да так крепко, что ни шумное прощание семейства Белинских с юным князем Чавчавадзе. ни не менее шумные заверения князя, что завтра он повезет Дашу знакомиться с родителями по видеосвязи (поскольку в Кутаиси сейчас ехать долго, а жениться надо быстро), не нарушили ее сна.
Позже, когда наступила благословенная тишина, каковая всегда воцаряется в доме после ухода гостей и тотального мытья посуды на кухне, в детскую возвратилась Дарья, неся большой фаянсовый кувшин с алыми розами.
Даша водрузила кувшин на подоконник, полюбовалась им, потом глянула на сестру:
— Спит…
— Дарья, если ты немедленно не угомонишься, я тебя сама усыплю! — уловила юная ведьма грозную мамину мысль.
..
— Дарья, если ты немедленно не угомонишься, я тебя сама усыплю! — уловила юная ведьма грозную мамину мысль.
— Я уже сплю. Спокойной ночи! — оттелепатировала она.
— То?то же… — всплеск маминой ментальной энергии потихоньку затухал. Мама тоже устала. Ведьмы имеют право на усталость.
* * *
… Авдей долго не мог уснуть: ворочался с боку на бок, ныл, что его замучил остеохондроз, просил нарзану… Пришлось пошептать над ним сонный заговор, чтоб и сам спал, и мне не мешал. Остеохондроз у него, видите ли! Перепились с этим Дашкиным князем, и никакие остеохондрозы здесь ни при чем!