— Между прочим, моя мама — ведьма, — ни с тою ни с сего ляпнула Маша (вообще?то в приятельских кругах она предпочитала не распространяться о странностях своей родительницы. Но тут будто черт за язык дернул).
— Я знаю, — кивнул юный вампир. — Я знаю всю вашу семью.
Тут Марью осенило.
— Ты что, из маминых знакомых? — покривив губы, спросила она.
— Нет, нет, — парнишка хотел было улыбнуться, но раздумал. Видимо, вспомнил, что его улыбка не произведет на девушку должного эффекта. — Но я… наслышан.
Марью все осеняло и осеняло:
— Я поняла! Ты следил за мной на дискотеке! Тебя мать наняла в качестве моего охранника, да?!
— Ничего подобного.
— Врешь.
— Вампиры никогда не лгут, — с достоинством, не подходящим столь тщедушному телу и субтильной внешности, ответствовал вампир. — И никогда не становятся телохранителями. Это не в наших традициях…
— Ну конечно! — Машку понесло. Сказывался шок от пережитых событий. — В ваших традициях пить кровь, убивать людей и спать в гробах! И у вас изо рта всегда воняет! Когда к маме в гости приходили вампиры, меня просто тошнило от этой вони! Мальчик смутился.
— Разве от меня… пахнет?
Марья была девицей вредной, но объективной. Поэтому она несколько раз втянула носом воздух вокруг своего спутника и вынуждена была признать, что ничем, кроме мятных лепешек, от вампира не пахнет.
— Ужасно люблю все мятное, — признался вампир. — Вот, кстати, «Крещендо». Хотите?
Марья не отказалась. Мятная прохлада успокоила ее и прояснила мозги. И она почувствовала, что ей уже не так страшно общаться с этим вампиром. Даже, наоборот, интересно. Недаром же говорится, что свежее дыхание облегчает понимание.
— И как ты стал вампиром? — поинтересовалась ведьмина дочка. Как?никак, а любопытство — доминирующая черта женского характера. И потом… Когда еще выдастся такое романтическое приключение: полночная Москва, пустые улицы, шелест отцветающей черемухи, а рядом идет настоящий вампир, спасший твою честь от гнусных насильников… Правда, вспомнив об участи, постигшей насильников, Маша снова вздрогнула.
— … Стал вампиром, — повторил юноша окончание Машиной фразы. — Обычно. Меня посвятил отец, он тоже вампир.
— А мать?
— Мама умерла, когда рожала меня. Она была обычным человеком. Они с отцом очень любили друг друга… Отец очень страдал оттого, что не успел инициировать маму, пока она была жива.
Они с отцом очень любили друг друга… Отец очень страдал оттого, что не успел инициировать маму, пока она была жива. Поэтому, когда мне исполнилось шестнадцать, он сделал вампиром меня. Чтобы я всегда был с ним в его бессмертии.
— А тебе давно исполнилось шестнадцать? — Машка решила подсчитать, на сколько месяцев старше ее этот новый знакомый. Но ответ поверг девочку в благоговейный ужас.
— Сто восемьдесят четыре года назад, — ответил круглолицый веснушчатый парнишка, и глаза его на миг блеснули неживым светом.
— Ужас какой, — прошептала Маша.
— Я вас пугаю, Мари? — грустно спросил вампир. — Я вам так неприятен? Маша смутилась.
— Да ничего подобного! — соврала она. — Моему дедушке, магу, тоже несколько сот лет. Мы даже со счета сбились и в поздравительных открытках ко дню рождения не указываем его возраст… Ой! А мы уже пришли. Вон окна нашей квартиры.
Вампир взглянул верх, потом перевел взгляд на Машу:
— Я запомню.
— Сестра меня увидит в таком виде, будет скандалить, — смущенно сказала Маша. Ей впервые за весь вечер вдруг показалось, что вид у нее действительно неважнецкий. Особенно если учесть разорванный топик, который приходилось прижимать к груди ладонью, чтобы он не расползся окончательно, и отсутствие под юбкой важной детали дамского белья. И макияж, наверное, превратился в непотребное месиво. А под глазом точно будет синяк, и еще какой…
— Вы очень красивая, Маша, — тихо сказал вампир. — Но помада эта вам действительно не идет. Машка засмеялась.
— Ладно. Я ее тогда подруге какой?нибудь подарю. Мне…
— …пора? Да, я не смею вас задерживать, Маша. Вам нужно отдохнуть, привести себя в порядок…
— Ты разговариваешь прямо как какой?нибудь граф.
— Но вы…
— Можешь обращаться ко мне на «ты», — свеликодушничала Марья Белинская. — Ну все. Спокойной ночи.
— Да, — кивнул вампир. — Я, пожалуй, полечу…
Он неожиданно взял Машкину выпачканную в земле и тональном креме руку и поцеловал ее. Ведьмина дочка даже не успела ничего на это ответить. Вампир резко развернулся к ней спиной, отошел на пару шагов, и Машка увидела, как горб на его спине превратился в тонкие темные крылья с заостренными концами.
Вампир взмыл в небо и слился с темнотой, будто его вообще и не было. Машка отчего?то вздохнула и вошла в подъезд.
Уже отпирая дверь своей квартиры, она подумала о том, что не спросила, как его зовут.
— Ну и ладно, — проворчала Марья, сердясь на самое себя. — Все равно мы больше не встретимся!
Порыв ветра с легким ароматом мяты коснулся ее щеки.
— Меня зовут Роман, — прошептал ветер. — И мы еще встретимся.
* * *
— Это просто невыносимо!
Я включила настольный вентилятор и обессиленно рухнула в кресло. Вентилятор, жужжа, как перегруженный пыльцой шмель, принялся обдувать мое измученное тело горячим воздухом. Я взвизгнула от обиды, щелчком пальцев превратила вентилятор в китайский бумажный веер и принялась интенсивно им обмахиваться.