— Машка вернулась! — завопила Дарья и кинулась открывать.
Мы полетели следом. Неотчетливо понимая, зачем нашей родной дочери стучаться в дверь, если у нее должны быть свои ключи…
— Ой.
Дашка, открывшая дверь, отступила к нам, под защиту родительских рук. А в дверном проеме стоял, глядя на нас ледяными, искрящимися глазами, вампир.
Стоял и не решался войти.
— Благословение этому дому и живущим в нем, — наконец произнес он положенное среди детей Тьмы приветствие. После него я, как ведьма и хозяйка дома, должна была сказать: «Войди и ты под благословенную сень», или послать незваного гостя ко всем демонам Преисподней. Однако мне дочка не дала рта раскрыть.
— Это он! — закричала она. — Вампир Роман Кадушкин!
Она кинулась к вампиру, который, на мой взгляд, имел внешность скромного юноши?отличника, и заколотила кулачками по его груди:
— Куда ты дел мою сестру?!
Я посмотрела на юношу истинным зрением. Тот встретил мой взгляд без страха и смущения. Нет, все?таки вампиры наглые. Самоуверенные. И никакого почтения к старшим!
Пресловутый Роман легко повел рукой, и моя дочь отлетела от него, затормозив головой о папин живот.
— Ты что себе позволяешь, нежить проклятая! — аж задохнулась я от справедливого возмущения. Бледный вампир стал мертвенно?бледным.
— Не смейте так говорить! — блеснул он клыками и попытался сделать шаг в прихожую.
— Запрет на вход! — вытянула я вперед правую руку с выгнутой лодочкой ладонью. Из ладони скользнула раскаленная искра и шарахнула по вампиренышу хорошим упреждающим разрядом. Тот отступил.
— Зачем вы так, ведьма? — с укоризной спросил он. — Почему вы не пускаете ко мне Машу?
— ЧТО?!!
И на вампира обрушился шквал нашего негодования.
— Маша пошла два дня назад на встречу с тобой и не вернулась! Что ты с ней сделал?! — Это Дарья.
— Как ты посмел общаться с живым человеком?! Она тебе не жертва! — Это я.
— Я тебе уши надеру, засранец! — Это Авдей. Выражается с позиции грубой мужской силы.
К чести вампира следует отметить, что он терпеливо ждал, пока поток наших обвинений иссякнет сам собой, и не подавал никаких реплик. Только глаза его пылали так, что в прихожей можно было не включать света.
В конце концов мы примолкли, понимая, что речами толку не добьешься. И выжидательно посмотрели на вампира Кадушкина.
— Я даю слово чести вампира, что не видел Марию с тех пор, как расстался с ней в вашей квартире. Я ждал ее все это время, думая, что она просто не может прийти на свидание. Потом решил, что вы не пускаете ее ко мне. А теперь… Я и сам не знаю, что делать.
И вампир поступил совершенно не по?вампирски. Уселся на пол возле плинтуса, обхватив руками тощие коленки и тоскливым взглядом уставился в никуда.
— Ты в дверях?то не сиди, — сказала я ему. — Геморрой наживешь. Давай думать, где и как нашу девушку искать.
И, вздохнув, сняла заклятие, запрещающее вход.
* * *
… Магический кристалл, как ни пытала я его о местонахождении дочки, выдавал всякую чепуху: то каменные казематы из старой игры «Вольфенштейн», то кладбище, то вообще сплошной темный лес. Я в сердцах стукнула по нему хорошенько, и по блестящей сфере заструились помехи.
— Завис, собака, — беспомощно сказала я. Вампир вздохнул, хотя это было для его племени нехарактерно. Насколько мне известно, вампиры не имеют потребности в дыхании. Видимо, остались рудиментарные рефлексы после инициации…
Дарья, моя завзятая материалистка, завороженно вглядывалась вместе со мной в глубину кристалла. Хмурила бровки и грызла ногти (когда же я отучу ее от этой привычки!). А потом, когда я отодвинула бесполезный магический предмет, вдруг воскликнула:
— Я вспомнила!
Мы так и подскочили.
— Давай, колись, дочура, — задушевно предложила я. Дарья еще интенсивнее принялась за ногти.
— Я даже не знаю, как об этом сказать. Вы смеяться будете. Скажете, ерунду всякую несешь.
— Не тяни.
— Да. — Дашка с треском отгрызла ноготь на правом мизинце и принялась рассказывать: — Дело в том, что как раз два дня назад я видела как бы сон…
— Как бы?!
— Не знаю, что это было. Со мной раньше такого не случалось. Наверное, от жары и оттого, что я все время думала о свиданиях Машки с… ним. Я же за нее волновалась! И поверить не могла, что на самом деле существует всякое такое. Учтите, я и сейчас не верю.
— Ладно, ты ближе к сути, как говорил твой любимый Гегель.
— Я сидела на балконе, читала «Толкование сновидений» Фрейда. Маша как раз ушла на свидание…
— В котором это было часу?
— Где?то около шести вечера, я еще подумала: охота Машке бродить в такую жару, ведь даже вечером жуткое пекло. Вот. И я сидела, читала, а потом, наверное, задремала. Потому что увидела, как Маша идет на кладбище, то самое, которое было в кристалле. И кругом темно, холодно… А потом я увидела большой склеп, как в ужастиках показывают. Возле входа стоят два каменных ангела и пальцы прижали к губам: ч?ш?ш! А над дверью герб какой?то висит, почерневший. Машка открыла дверь и вошла в склеп. Там, посередине, на постаменте, стоит гроб без крышки. И Машка в него ложится…
— И крышка закрывается, — закончила я. — Перегрелась ты на солнце, доченька. И Фрейда тебе еще читать рановато.