Впрочем, сентиментальные воспоминания мне сейчас ни к чему. Особенно после того, что я выслушала от вампира, краснея, как школьница.
Не хотите, чтобы я разобралась?! Черт с вами! Горите вы этим самым пламенем!
Я уехала из студии «Еж?радио» совершенно расстроенной.
Авдей, как верный и любящий супруг, не спал, ждал, с какими вестями вернется жена. Увидел мою мрачную физиономию и сказал:
— Давай ты сначала чаю выпьешь, а?
— Авдей, ты знаешь, он кто?! Нет, вообще, кто ему позволил так со мной разговаривать?! С истинной ведьмой] Не мое это, значит, дело! Мне, значит, никогда не понять их стремлений и вкусов! Ах, какая кастовость, скажите пожалуйста! Аристократы духа! Трупоеды проклятые!
— Вика, успокойся…
— Я абсолютно спокойна!!! Все! В моем доме больше о вампирах — ни слова! Это приказ! Пусть они хоть все сгорят, меня это не интересует!..
* * *
Запрет на разговор о вампирах продержался ровно до следующей ночи. Потому что на следующую ночь к нам в дом явилась, рыдая и трепеща, как лист иудина дерева, миловидная дамочка, назвавшаяся Марго Блумсберри?Пальцевой. Едва мы открыли ей двери, как она упала передо мной на колени, несколько картинно заламывая руки:
— Умоляю, спасите меня! Спрячьте меня в вашем доме!
Спрятать мы ее не спрятали, а в гостиной пристроили. Марго всхлипывала и жевала таблетки адонис?брома как карамель.
— Чем я обязана вашему визиту, Марго? — холодно воззрилась я на супругу вампира Пальцева. — Кажется, до сего момента мы не встречались…
— Спасите меня! — опять повторила она. Пугливо осмотрелась по сторонам и прошептала душераздирающим шепотом: — Они сожжены.
— Кто?!
— Мой муж и дети. Нынче вечером. В гробах…
— … Которые словно взорвались изнутри? А где были вы на момент их кончины?
— Я… охотилась, — потупилась дамочка. Ненасытная!
— Вы знаете о разговоре, который был у меня с вашим мужем?
— Да.
— Вы поэтому ко мне прибежали?
— Да! Потому что я поняла: это действительно месть! Того самого несчастного племени…
— И вы считаете, что я смогу защитить вас от этой мести?
Марго съежилась в кресле и прошептала:
— Я принесла видеокассеты.
Может, это прояснит ситуацию…
* * *
Это было красиво. Дельта реки заросла широколистными экзотическими растениями, мерно колыхавшимися от легкого ветерка. В сумерках было видно, как среди зарослей травы и кустарника мелькают крупные, опалесцирующие светляки.
Сразу за небольшим перелеском начиналось селение племени мошешобо: глинобитные невысокие домики, крытые соломой, меж домиков — длинные палки на высоких распорках. На палках развешено серое длинное волокно, похожее на космы Бабы Яги.
— Из этого волокна женщины?нгуни плетут великолепные циновки. У меня есть одна дома… — шепотком поясняет Марго.
Мы смотрим с ней видееотчет о пребывании четы вампиров Пальцевых в богом забытом африканском племени. Мое семейство спит (либо делает вид, что спит), поскольку полночь миновала и нормальным людям надобен законный отдых.
Только ведьмы вроде меня вынуждены сидеть без сна и выслушивать путевые впечатления вдовы неосмотрительного вампира.
— А вот это их вождь, — показывает Марго на высокого чернокожего мужчину в эффектном костюме из пальмовых листьев. Мужчина приветливо улыбается в видеокамеру. Что?то говорит гортанным голосом…
— Его зовут Мошеш. Он приглашает нас отдохнуть у костра, — комментирует Марго.
— Вы оставили вождя в живых? — поджав губы, спрашиваю я.
Марго делает вид, что не слышала моего вопроса. Ясно.
— Вы появились в племени с заходом солнца, так? — Я упряма в своем расследовании. В конце концов, эта женщина сама ко мне пришла и попросила убежища. Я должна знать, кого укрываю. И от чего.
— Да, с заходом солнца, — нехотя отвечает Марго. Теперь на экране только звездное небо с яркими до неправдоподобия звездами.
— Значит, ночью вы охотились в племени, которое предоставило вам кров, а с рассветом уходили… Куда? Марго удивляется моей недогадливости:
— Неподалеку от селения есть кладбище. Земля кладбища считается у туземцев священной, поэтому из племени там никто не появляется. Только если случаются похороны…
Понятно.
— Ну, вы просто молодцы, господа, — говорю я. — Осквернили своим присутствием святыню племени. Нарушили законы гостеприимства, потихоньку питаясь соплеменниками. Да за любое из этих преступлений снимают кожу заживо и еще говорят, что ты легко отделался! Я не удивлюсь тому, если окажется, что нгуни действительно вам мстят. Странно только, что они не сожгли вас еще в Африке.
— Закон нгуни не позволяет им причинять пришельцу вреда, пока он на их земле…
Я зло прикусываю губу и смотрю на экран. Гологрудые туземочки с ласковыми коровьими глазами танцуют вокруг костра и подбрасывают вверх крупные белые цветы, похожие на магнолии. Танец в честь гостей. Предсмертный танец жертв.
— Сколько вы там пробыли?
— Две недели.
— Сколько человек в селении?
— Около сотни, наверное. Мы не считали.
— А скольких вы оставили в живых?
— Вика, пожалуйста, не задавайте мне таких вопросов.
— Я буду задавать вам такие вопросы, — хладнокровно говорю я. — Не нравится — выметайтесь из моего дома. Я вас не звала. Перед вами у меня нет обязательств. Я была связана обещанием только с Романом Кадушкиным, но его просьбу я выполнила: теперь я знаю, что за Сила стала причиной его гибели и кто повинен в том, что эта Сила свирепствует в Москве. И если Сила в ближайшее время уничтожит Мастера московских вампиров, а вы все еще будете прятаться от расплаты, вам придется иметь дело не со мной. А с вашими клыкастыми… собратьями.