— Что?то ты так ретиво отдыхать запросился… Часто ты в отпуске бываешь?
— Да я! Да мне… — возмущенно пискнул каверзник. — Я, почитай, без выходных и проходных на вас пашу, а вы и не замечаете! Эксплуататоры трудящихся оккультных масс! Твою мать… то есть, извиняюсь, вашу почтенную маму я никак не мог попросить об законном отдыхе, поскольку госпожа Викка на мелкую шушеру вроде меня просто внимания не обращает. А вы, так сказать, ради вступления в должность… сделайте милость.
— Хорошо, — надменно согласилась Дарья. — Ступай в отпуск. Как, кстати, проводить его намереваешься?
— А так! — завопил квартирный, и в глазках его запылал огонь жгучей мести.
— Ступай в отпуск. Как, кстати, проводить его намереваешься?
— А так! — завопил квартирный, и в глазках его запылал огонь жгучей мести. — Отольются кошкам мышкины слезки! Устрою я вам… веселье!
С этим многообещающим выкриком квартирный утек в закрытый сеточкой слив раковины. В недрах канализационных труб раздался звук, похожий на отрыжку.
— Зря я, наверное, его отпустила… — сказала Дарья своему отражению. — Противный он какой?то.
Вот это была весьма справедливая мысль. Но на ней юная ведьма предпочла не останавливаться. Она почувствовала, что после пережитых событий и упражнений в контагиозной магии невыносимо хочется спать.
— Завтра утром, — сладко шептала она себе под нос, потягиваясь в кровати, — Рома прибежит ко мне с цветами, влюбленный и покорный. Потому что против любовной магии никто не устоит. Даже вампир…
* * *
Но утро началось не с вампира. Хуже. Утро началось с локальной бытовой катастрофы.
Катастрофу обнаружила Вика. Она сунулась в ванную и вылетела (в прямом смысле) оттуда с воплем:
— Авдей, вставай, у нас трубы лопнули!
— О Святая Вальпурга! — писатель?фантаст, поддергивая пижамные штаны, ринулся из спальни в коридор, где писательские новые шлепанцы в виде ушастых зайчиков незамедлительно погрузились в мутную воду. — Черт побери, женщины, опять вы какую?то хрень наколдовали!!!
Вика попыталась остановить хлещущую из труб на паркет и ковры ржавую воду магическим экраном, но это не помогло. Каверзник квартирный, которого Вика держала в ежовых рукавицах, получив от недальновидной Дарьи отпущение на волю, решил отомстить за свое длительное рабство. Ведь это только в деревнях домовые — добрые, великодушные помощники людей, по ночам караулящие амбары с зерном, кринки со сметаной и теплое местечко на полатях для подгулявшего на вечеринке хозяина. Московские квартирные — существа в высшей степени коварные и циничные. Хозяев своих они за людей не считают, обязанности свои выполняют абы как (почему и происходят в столичных квартирах частые неприятные поломки) и к тому же терпеть не могут всякую современную бытовую технику. И если у какой?нибудь хозяйки ломается конвекционная печь или посудомоечная машина, а то и смирный пылесос «Ровента» неожиданно взрёвывает дурным голосом и принимается выдувать из своих недр облака пыли, это все проделки паскудных квартирных. Туалетные, кухонные и кладовочные, соответственно, тоже принимают участие в издевательстве над своими хозяевами. И умилостивить эту бесстыжую братию, в отличие от нормальных домовых, ничем невозможно, поскольку нанесение максимального вреда человечеству они считают основной благородной целью своего паранормального существования…
Вика, как ведьма и домохозяйка со стажем, характер московской бытовой нежити знала и обращалась с ними соответственно: чуть что — шаровой молнией в лоб. А с момента превращения Даши в ведьму нежить, почуяв новую, неопытную и бестолковую хозяйку, решила и себе удовольствие доставить, и всему семейству Белинских отомстить. И начало мести было положено…
Авдей срочно вызывал сантехника, но по известному закону подлости сантехник со звучной фамилией Гребенщиков был необратимо пьян и в ответ на крики о помощи орал в трубку: «Не пей вина, Гертруда!» Вика, пробравшись в ванную, пыталась перекрыть вентиль одновременно при помощи заклинаний и простейших физических усилий. Маша и Даша, вооружившись тряпками и ведрами, собирали воду, чтобы, не приведи Вальпурга, не залило соседку снизу — истеричную и самодовольную любовницу депутата Государственной Думы…
К полудню, впрочем, катастрофу удалось ликвидировать. Общими усилиями. Вика уныло смотрела на покоробившиеся паркетные шашки, на испорченный пакистанский ковер ручной работы.
Потом призвала Дарью:
— Это твои эксперименты, признавайся? Дочь, оскорбленная в лучших чувствах, заявила:
— Ничего подобного!
Потом вспомнила про квартирного:
— Мам, у меня наш квартирный отпуск попросил. Я разрешила…
Вика схватилась за голову.
— Мне тебя еще учить и учить! — простонала она юной ведьме. — Кто же квартирных отпускает! Эти сволочата спят и видят, как бы пакость совершить! Пока ты над ними властвуешь, они еще не высовываются, но если освободишь… Надо теперь всю квартиру по обряду защиты от нежити заговаривать. Иначе вслед за водой у нас обои начнут со стен сваливаться. Или еще что похуже… Ой, Дарья, не в добрую минуту тебе этот паскудник на глаза попался! Знал ведь, что я его не терплю!