Наконец она повернулась к нему.
— Это — для спать, — шестипалая ладонь легла на полку. — Это для говорить, — ее рука поднялась к мерцавшим вверху огням, — а это — для есть. Пища для хадрати!
Женщина сунула палец в отверстие прибора, висевшего над полкой, и в выемку тут же упал маленький голубоватый диск. Затем раскрылась ротовая щель, и таблетка, подброшенная вверх, исчезла в ней, как пуля, поразившая мишень.
«Ну и пасть!» — подумал Язон. А вслух промолвил:
— Это все, прекрасная леди?
С потолка донесся резкий визг, потом — нечто протяжное и плавное. Ответ Патриции был кратким.
Компьютер перевел:
— Все!
— Так дело не пойдет. Мне нужны удобства.
Новый каскад взвизгов, шипения, скрежета и протяжных трелей.
— Какие удобства?
— Большой сосуд, в котором циркулирует вода, соединенный с корабельной системой очистки.
— Зачем?
— Для удаления отходов жизнедеятельности.
— Что это такое? Продемонстрировать!
— Боюсь, что демонстрация вам не понравится, — сказал Язон, переминаясь с ноги на ногу. — Поверьте, такой сосуд мне жизненно необходим, и поскорей! Не меньше, чем сон и пища.
Пат поглядела на него, сузив глаза в вертикальные щелки. Возможно, то была гримаса презрения или недоумения, о чем Язон гадать сейчас не собирался; он чувствовал, что мочевой пузырь вот-вот лопнет. Наконец его пленительница отвернулась и что-то произнесла, довольно длинную фразу, но компьютер отозвался кратким: «Ждать!»
Через недолгое время за спинами стражей, стоявших у входа в камеру, возникла новая фигура: такой же бритбак-спиногрыз, но облаченный в зеленое и с отливающей зеленью кожей. Он тащил овальный сплюснутый контейнер размером с башню бронетранспортера и, повинуясь жесту Пат, водрузил его перед Язоном, а после вытянулся будто новобранец в ожидании приказов.
Он тащил овальный сплюснутый контейнер размером с башню бронетранспортера и, повинуясь жесту Пат, водрузил его перед Язоном, а после вытянулся будто новобранец в ожидании приказов. Послышался щелчок, и в верхней части контейнера медленно разошлись лепестки диафрагмы.
— Утилизатор! Автономное устройство для уничтожать отходы, — раздался громоподобный голос компьютера. — Уничтожать все, что попадать внутрь. Хадрати быть осторожный!
— Я всегда осторожен, — сообщил Язон. — Может быть, леди покинет помещение?
С потолка обрушился шквал свиста, шелеста и скрежета. Пат повернулась и вышла; за ней исчез бритбак в зеленой униформе, и стена сомкнулась. Оставшись в одиночестве, Язон с минуту глядел в бездонное нутро устройства для уничтожения отходов, потом воспользовался им и облегченно перевел дух. Лепестки диафрагмы плавно сошлись, что-то загудело, и в камере повеяло грозовым воздухом.
— Надеюсь, я смогу открыть эту штуку, когда понадобится, — произнес он.
— Глядеть: отверстие рядом с запирающим механизмом, — сообщил компьютер. — Вложить часть верхней конечности, называемой палец.
— Благодарю. — Голова Язона запрокинулась, взгляд скользнул к потолку. — Теперь объясни мне, что случилось. Зачем я здесь? Что нужно твоим хозяевам? Желают воевать с людьми или вступить в союз? Откуда вы пришли и с какой целью?
— Информация не давать.
— Почему?
— Две причины. Первая: это терминал ограниченного доступа. Вторая: данный искусственный интеллект иметь высокий уровень. Слишком высокий, чтобы общаться с хадрати.
— С кем же мне тогда общаться?
— С мрин, — последовал загадочный ответ, и компьютер замолчал.
— Ты, я вижу, сноб, — скривился Язон, опускаясь на пол.
Он сел, скрестив ноги, подпер подбородок кулаком и задумался.
Итак, его похитили инопланетяне… Высокоразвитый народ, проникший в тайны тяготения и звездных перелетов… Странные твари, которые дышат спиной и разговаривают носом или тем, что у них вместо носа… Похитили! И что же дальше?
Интерлюдия. Пирр, остров в восточном океане
Огромный человек, лежавший у подножия валуна, рядом со штабелем металлических ящиков, пошевелился и протяжно застонал. Веки его дрогнули, глаза раскрылись; они смотрели в небо, на россыпь ярких звезд и луны, мелькающие в облаках, но взгляд оставался бессмысленным, словно человек не понимал, где очутился, почему и для чего. В тусклом свете, изливавшемся с небес, лицо его было похоже на каменную маску: плоскогорья лба и щек, хребты надбровных выступов над кратерами глазниц, каньон полуоткрытого рта и задранный вверх утес-подбородок. Дыхание со свистом вырывалось из его груди.
Внезапно он прищурился, подтянул ноги и вскочил, но тут же, бормоча проклятия, оперся о скалу — его пошатывало. Затем голова на мощной шее повернулась точно боевая башня крейсера, зрачки-стволы уставились в темноту, и хриплый рык перекрыл шелест волн, набегавших на берег.
— Какого дьявола!
Он вскинул руку, грохнули выстрелы, пули защелкали по камням, выбивая мелкую крошку и искры. Человек стрелял, и от секунды к секунде его черты теряли сходство с гранитным изваянием; казалось, знакомый грохот и треск вернули ему жизнь, и каждое нажатие курка вливает в его мышцы энергию и силу. Уже не шатаясь, он отодвинулся от валуна, расправил плечи, ощупал пальцами левой руки патронташ. Стая пуль еще жужжала и посвистывала в воздухе, когда он с привычной сноровкой перезарядил оружие и замер, вслушиваясь в темноту.
— Кто здесь? Что за поганая тварь? Вылезай!