— Отлично! Пусть Память выводит ставки в двойной записи: в вашей системе символов и в привычных мне цифрах.
— Отлично! Пусть Память выводит ставки в двойной записи: в вашей системе символов и в привычных мне цифрах. Это возможно?
— Разумеется, — сказал Помощник, снова сделав непонятный жест.
Компьютером, видимо, управляли как голосом, так и движениями рук, ибо в тот же момент с потолка послышалась:
— Принято к исполнению!
— Кто сдает? — Язон потянулся к колоде.
— Я! — Запечатлитель с поспешностью сгреб карты и начал их тасовать. Довольно ловко, хотя и без шика, присущего профессионалу. Ну, это простительно, решил Язон; все-таки здесь не казино на Кассилии.
В первой сдаче ему пришли желтые Пустота и Хозяин-Навигатор, красный Помощник, зеленый Советник и синий Измеритель. Почти стрит [9] ; пока другие размышляли, он сразу сбросил Пустоту и прикупил зеленого Пилота. Эта карта лежала самой верхней, и Язон видел ее своим внутренним зрением столь же ясно, как карты трех своих партнеров. Не только видел; его ментальный дар вдруг пробудился с такой силой, что позволял ему передвинуть колоду или выдернуть карты из рук спиногрызов. Редкая удача! Как правило, он мог рассчитывать на телепатию или на телекинез, но не на оба своих таланта.
Сур прикупил две карты, Навигатор с Помощником остались при своих — у каждого по двойке. Их, видно, занимала не игра, а лишь возможность обыграть хадрати, и в этом деле они полагались на Запечатлителя. Тому, как и Язону, достался стрит, но классом пониже, не с Навигатором, а с Помощником. Тем не менее Сур выглядел так, будто отхватил каре Творительниц.
«Способный юноша, но наглый», — подумал Язон, соображая, как лучше сбить с Запечатлителя спесь. Первую партию он выиграет, чтоб ругам жизнь медом не казалась, затем две или три отдаст и снова выиграет… Выигрыш — не вопрос, а вот раззадорить соперников, раздразнить, да так, чтобы подпрыгивали от азарта!.. В том и состоит искусство игры, особенно в покер; суть его — не комбинации карт, а тонкая психология, замешенная на коварстве и обмане.
Похоже, Запечатлитель Сур этого не понимал, и все его хитрости были шиты белой нитью по черному траурному покрывалу. Он стукнул пальцем о крышку стола, и Навигатор тут же раскошелился на тысячу кедетов. Туб и Язон ответили: Помощник — без колебаний, а Язон — хмыкая, почесывая в голове и перебирая карты дрожащими руками. Такое же белое шитье, как и сигналы Измерителя, однако Язон полагал, что суп не пересолишь: все-таки не в казино Кассилии сидит, а с существами инопланетными, для коих мимика людская непривычна. Похоже, соли он добавил в самый раз — Сур поглядел на него, с иронией отвесил челюсть и увеличил ставку вдвое.
После трех кругов торговли пришлось изображать задумчивость. В банке, как подсказывал экран, было двадцать тысяч, сумма внушительная, круглая, и значит, требовался более явный признак тяжких колебаний, чем хмыкание и почесывание темени. Копируя ругов, Язон крепко стиснул рот, сузил глаза в две маленькие щелки и попытался хрюкнуть носом; звук получился ненатуральный, похожий скорее на визг шипокрыла, однако уловка сработала.
— Долго думаешь, Керр, — произнес Запечатлитель. В тоне его сквозило торжество.
— Где спешка, там убытки, — буркнул Язон. — Торопливость полезна только при ловле блох.
— Блох? — Клапан Навигатора дернулся. — Каких блох? Память, объясни!
— Блоха — кровососущий паразит, — раздался металлический голос. — Предполагаемый ареал обитания — кожа людей-хадрати.
Помощник Туб вздрогнул, отодвинулся от Язона и поглядел на него с нескрываемым ужасом.
— Великая Пустота! Ты… ты носишь с собой паразитов?
— Весьма возможно. Однако не беспокойся, — утешил Помощника Язон, — я думаю, руги для блох несъедобны. Они ведь не грызут парней, которым велено меня стеречь… — Он снова хрюкнул носом и сообщил: — Мой ответ — пять тысяч!
Теперь призадумался Запечатлитель Сур. Язон его не понукал; всякому фрукту нужно время, чтобы дозреть до кондиции. Как говорят в Славянских Мирах, три спиногрыза сидели в глубокой задумчивости, и не в его интересах было торопить события. Тем более, спускать им лестницу.
Через два круга, когда в банке скопилось больше семидесяти тысяч, нервы у Сура сдали, и он предложил открыться. Возражений не последовало; карты легли на стол, и, оглядев их, Язон сообщил партнерам:
— Ваши не пляшут, джентльмены. Совсем не пляшут, век воли не видать!
— Что это значит? — Навигатор Джек грозно уставился на Запечатлителя, затем поднял глаза к потолку. — Память, смысл!
— Непереводимая идиома, — откликнулся компьютер. — Но смысл ясен. Прошу внимания на экран.
Там мелькали цифры проигрышей. Счет Помощника Туба стремительно зеленел, но строчки Джека и Сура не изменили оттенков — видно, средства этих двоих были еще не исчерпаны. Но каждый из них стал беднее тысяч на двадцать кедетов.
— Не везет вам в карты, повезет в любви, — сообщил Язон, подмигнув Навигатору. — Есть одно предложение, сэр Джек. Велика ли ценность существа-хадрати, именуемого мрином? Я имею в виду, в кедетах?
— Этот мрин еще молод, неопытен, и цена его — двенадцатая дуо, — произнес благородный эрдж, мрачно уставившись на разбросанные по столу карты. — Почему ты спрашиваешь?