Конечно, руги нуждались в искусстве, но направление их творчества было иным, чем у людей.
Конечно, руги нуждались в искусстве, но направление их творчества было иным, чем у людей. Они, похоже, отвергали фантазию и вымысел, приравнивая их ко лжи; все, что не являлось истиной или ее достоверной моделью, не попадало в поле их зрения и было непонятным. При этом они владели базовым понятием искусства, то есть концепцией условности, но развивалась она односторонне, не в живописи, не в литературе, а в индустрии развлечений. Данная сфера была чрезвычайно обширной, включающей секс, спортивные состязания, различные зрелища и игры. Игры, пожалуй, превалировали; существовало множество их видов, от самых простых до чрезвычайно сложных, требовавших технических средств.
Живопись, театр, литературу заменяла документалистика, то есть записи пейзажей планет, различных зрелищ и событий, произошедших в действительности и зафиксированных на памятных лентах с неподражаемым мастерством. Это делали руги особой профессии — Запечатлителей, столь же уважаемой, как Измерители-ученые или Наставники молодежи. С их работой Язон уже познакомился, так как ленты, которые он просмотрел, особенно битва в Хара’го и тому подобные картины, использовались с равным успехом для обучения и развлечений.
Там, где отсутствует вымысел, где нет художников с фантазией, не обнаружишь и других вещей, привычных людям: искусства одеваться и создавать украшения, понятий о комфорте, о кулинарных изысках и прочих милых излишествах, порою бесцельных, нефункциональных, однако имеющих тайный и чрезвычайно важный смысл: привлечь внимание к своей персоне и насладиться тем, что недоступно кому-то еще, то есть потешить честолюбие. Все эти концепции были неизвестны ругам либо позабыты ими за миллионы лет галактических странствий. Вполне возможно, размышлял Язон, они об этом знали — в глубокой древности, в эпоху обитания на материнской планете и в колонизированных мирах; знали, но потом отринули как старый бесполезный хлам. Но почему? Он был почти уверен, что доискался истины. Когда-то, очень давно, они покинули планеты, переселились в космос, суливший существование стабильное и безопасное, но первый Рой был, очевидно, не столь гигантским сооружением. Мало места, мало ресурсов; отсюда — политика ограничений, запрет на роскошь, спартанская простота в одежде и пище… Пара-другая тысячелетий — и вкус натуральных продуктов забыт, и все облачены в комбинезоны, и даже кресла у всех одинаковы, с желобчатым сиденьем и вырезом на спинке…
«Не позавидуешь этим ругам!» — решил Язон и тут же поймал себя на мысли, что думает о них не как о бритбаках или спиногрызах, но как о ругах. Это был несомненный прогресс, способный, быть может, отвести от них карающую длань Судьбы. Они уже воспринимались не врагами, а, скорее, упрямыми и неуступчивыми партнерами, которых нужно не уничтожить, а переубедить, продемонстрировав кнут и пряник: мощь, подвластную человечеству, и выгоды возможного союза. «Этот союз был бы таким плодотворным, — размышлял Язон, оглядывая утилизатор и вспоминая о других чудесных устройствах, — таким полезным им и нам… Торговля, обмен концепциями и идеями, диалог с инопланетным разумом — и, наконец, история сотен миров в их древней галактике, где зародился разум!»
Грандиозность этих перспектив на миг заворожила его, и он позабыл, что является пленником, беспомощным пленником, не властным над ситуацией и обстоятельствами. Он кое-что узнал о ругах, а руги что-то узнали о нем, но хватит ли этих знаний, чтобы понять друг друга? Во всяком случае, он на это надеялся.
Эта надежда не покидала Язона, когда его опять привели на допрос, поставив под трубой ку’рири.
Глава 10
Немного двусмысленности еще никому не повредило.
«Мысли и мнения, или Как сделать свой первый миллиард», «ТСА-букс», Терра-Марс.
Древнее пособие, авторство которого приписывается легендарному Язону динАльту.
— Ты уже познакомился с этим прибором, хадрати, — сказал Хозяин-Навигатор, сверля Язона треугольными глазками. — Ты знаешь, что должен отвечать на вопросы правдиво.
— А как же еще? — удивился Язон. — Только правдиво! После дождика в четверг.
Руги переглянулись с явным недоумением. Тут была прежняя шайка: красный Советник Пит, леди Патриция, Измеритель My и Дик, Помощник Навигатора. Разумеется, и сам Хозяин.
— Что ты сказал, хадрати? — поинтересовался он.
— Это… ммм… идиома. Нечто вроде клятвы говорить правду, и одну лишь правду.
Ку’рири не загудел, и это настроило Язона на оптимистичный лад.
— Прежде чем мы начнем, я бы хотел обратиться, сэр Навигатор, с покорной просьбой: не называть меня хадрати.
— Почему?
— Это унижает мое достоинство. Как-никак я представитель планеты Пирр, имеющий целую кучу потомков! Мой ранг не ниже, чем у членов красного поколения. И у меня есть имя!
Помощник Дик пронзительно свистнул.
— Имя? Руги не называют хадрати по имени! А ты — хадрати! Презренный червь, вообразивший о себе!
— Я — доминирующая форма жизни в этой Галактике! — рявкнул в ответ Язон. — Кожа у меня розовая, и я не потерплю оскорблений от ублюдка Желтого! Это повод для поединка чести, как гласит Кодекс Первого Навигатора! — Он хищно улыбнулся и добавил: — Пусть мне вернут мой ножик, и я узнаю, что у тебя внутри, молокосос!