Это являлось еще одной черточкой, роднившей людей и ругов. Те и другие считали убийцу преступником, но с ростом количества жертв оценка свершенного менялась, планка взлетала вверх, минуя стадии закоренелого злодея, маньяка и кровожадного дикаря, пока не поднималась до другого полюса, где обитали сплошь военные гении и герои. Творимые ими убийства и злодейства уже не числились по ведомству Фемиды, а были достоянием истории и назывались не преступлением, а подвигом. Ну, а всякий подвиг, разумеется, был основанием для награды или хотя бы той причиной, чтобы тебя принимали всерьез. Важный момент, очень важный! Ведь лишь с серьезными персонами вступают в коалиции, объединяются в альянсы и заключают договоры.
Язон размышлял на эти и другие темы, вытянувшись на полу отсека, в котором не было ни ложа, ни полки, ни шестиугольного стола. Если не считать Непоседы с родителем, вся обстановка состояла из синтезатора, утилизатора, лампы и кресла, привинченного к стене и снабженного ремнями — на случай внезапных маневров и перегрузок. Правда, пол не казался особенно жестким, так как в десантном корабле царила невесомость: во-первых, для удобства и экономии ресурсов, а во-вторых, чтоб сексуальная активность экипажа свелась к нулю. Подобное решение проблемы устраивало ругов, но никак не Язона; у него отсутствие тяжести ассоциировалось со сладкими грезами об уютной каюте на борту «Арго», широкой постели, свободном парении в пространстве с выключенными двигателями, о ласковых руках Меты, ее прикосновениях и запахе ее волос.
Подобное решение проблемы устраивало ругов, но никак не Язона; у него отсутствие тяжести ассоциировалось со сладкими грезами об уютной каюте на борту «Арго», широкой постели, свободном парении в пространстве с выключенными двигателями, о ласковых руках Меты, ее прикосновениях и запахе ее волос.
Его единственная женщина… Что с ней? Когда он ее увидит?
Тех, что были прежде, до нее, он вспоминал со смесью неприязни и почти физического отвращения. Глупые самовлюбленные коровы, искательницы острых ощущений… Дряблые, как у медуз, тела, дряблые губы и груди и дряблые трусливые душонки… Слизь, что расползается под руками… Мета была другой, с отважным сердцем, упругой крепкой плотью и сильными мышцами. Неутомимая в бою и ненасытная в любви… Смертоносный Пирр — вот горнило, породившее ее, и двадцать поколений пиррянских предков служили в этом горне топливом…
Где ты, моя любовь? Моя бесстрашная амазонка?
Язон заворочался, всплыл к потолку, коснулся гладкой холодной поверхности и начал медленно опускаться, стараясь не плюхнуться в кресло. Там расположились Попрыгун и Непоседа, два пушистых серых мячика, один побольше, другой поменьше. Он осторожно перевернулся в воздухе, скрестил ноги и сел на пол. Не надо думать о Мете, вертелось в голове. Тоскливые мысли, грустные воспоминания… все — от вынужденного безделья и этой проклятой невесомости…
Непоседа оттолкнулся от кресла и прыгнул ему на колени.
— Ты есть/быть невеселый, мой друг с два прекрасных глаза. Почему, сэр?
— Иногда я тоже вспоминаю зеленые холмы и прозрачные ручьи, — сказал Язон. — И кое-что еще, очень приятное… кое-какие вещи, которых мне не хватает… Но этого, малыш, тебе не понять.
— Он не понять, потому что молод, но я знать причина, — донеслось из кресла. — Ты вспоминать о близком, самом близком. Про твой женщина. Очень сильный чувство! Ты связаться с ней, она — с тобой… Да, связаться — так говорить у человеков? Много крепкий нить, прочный — не порвать!
Язон изумленно посмотрел на мрина.
— Как ты догадался, приятель?
— Я не догадаться, я знать и видеть. Видеть образ в твой голова. Нет, не так: в твой мозг, в твой разум! — Попрыгун смолк на секунду, потом, приподнявшись на хрупких ножках, добавил: — Ты теплый, и видеть в твой разум легко. Руг холодный… Все человеки теплый, как ты? Тоже теплый?
— Нет, — медленно произнес потрясенный Язон, ощутив — или увидев? — внутренним зрением серебристый ореол, окруживший старшего мрина. — Нет, мой друг, лишь очень немногие люди владеют этим даром, который мы называем телепатией. А как обстоят дела у вас?
— У мрин это есть/быть природный способность. Развиваться с возрастом, у одних больше, у других меньше, но есть/быть всегда, и мрин обязательно чувствовать других мрин и все живое. Если мрин единственный… нет, неверный термин: если одинокий, так!.. Если одинокий, ему тяжело, трудно. Самый первый мрин, который взяли руги, умирать в их Рой. Очень мучительно, плохо!
— А что сейчас? — спросил Язон и затаил дыхание. Похоже, ему сказочно, невероятно повезло! Встретить не только ругов, но еще одну расу — и какую! Прирожденных телепатов! Может быть, он догадался бы об этом намного раньше, если бы не юность Непоседы… Развиваться с возрастом, как утверждает Попрыгун… у одних больше, у других меньше, но есть всегда…
Его собеседник тоненько хихикнул.
— Я понимать твой великий интерес… такой, что ты уже не думать о грустном, не тосковать о женщина… Ты очень любопытный, друг моего потомка!
— Что есть, то есть, — согласился Язон, поглаживая Непоседу.
— Я понимать твой великий интерес… такой, что ты уже не думать о грустном, не тосковать о женщина… Ты очень любопытный, друг моего потомка!