В распоряжении Моргелана имелось истинное имя демона, а самое главное — достаточный запас времени для того, чтобы организовать соответствующие изыскания в области прикладной демонологии. Вполне возможно, обнаружив подробное описание вызова Аданаизио, чародей очень здорово огорчился бы, ибо не привык шагать по жизни широкими проторенными трактами. Путь к сияющим вершинам истины, по его глубокому убеждению, должен пролегать через скалистые уступы опаснейших экспериментов, крутые перевалы необъяснимых на первый взгляд парадоксов, скользкие ледники умозрительных построений и безудержные лавины ярких, будто слепящий горный снег, озарений. С энтузиазмом пылкого юноши кинулся Моргелан на поиски заветной формулы. Этому занятию он фактически посвятил все свое свободное время.
Что такое понятие времени для человека, по-настоящему увлеченного каким-либо делом? Проблеск молнии, падение листочка с дерева, звук спускаемой тетивы или шорох летящей стрелы — вот оно есть, и вот его уже нет. Так и для нашего чародея целый век показался краткой вспышкой небесного огня на черном фоне ночного неба. Где сама молния — время, посвященное собственно поискам, а черное небо — та бездарно потерянная часть его, коей пришлось пожертвовать для обеспечения своей телесной оболочке сносного существования.
Лет пятнадцать назад мимо Чумазовой Люди проезжал шумный цыганский табор. И надо же такой беде случиться — занедужилось барону, очень сильно занедужилось. Поначалу решили — переел, а значит, само пройдет, как это обычно бывает у представителей кочевого племени. Через сутки больному стало совсем худо, и по совету сердобольных чумазовцев его решили все-таки показать лесному колдуну. Произвести резекцию брюшной полости, удалить загноившийся аппендикс и снова зарастить шов для Моргелана было парой пустяков. Труднее оказалось отвязаться от благодарного цыгана после того, как лекарь имел глупость продемонстрировать своему бывшему пациенту наполненный гноем мешочек и живописать в самых ярких красках, что могло случиться, если бы мужичка доставили на пару часов позже. Счастливый до безумия бородач не успокоился, пока не отвалил ошарашенному спасителю целую гору скобяных, крепежных и прочих изделий кузнечного производства, а в качестве бесплатного довеска посадил поверх железной горы чумазого пацана лет пяти-шести. Отблагодарив подобным образом чародея, он тут же исчез, словно растворился в воздухе, чем немало удивил старика, способного вытворять и не такие фокусы, но никак не ожидавшего ничего подобного от обыкновенного бродяги.
Железо за полцены Моргелан очень быстро сплавил одному чумазовскому перекупщику. Мальчишку хотел было также сбагрить в какую-нибудь бездетную семью, но, пораскинув мозгами, решил оставить его при себе, дабы приобщить со временем к тайнам магического искусства, да и помощник по хозяйству при беспросветной занятости мага вовсе не был лишним.
После жестокой пытки, с применением самых изощренных методов в виде едкого мыла и грубой мочалки, именуемой чародеем «водными процедурами», выяснилось, что мальчик никакого отношения к цыганскому племени не имеет. Был он белокур, светлокож и сероглаз. Каким образом он оказался в таборе, теперь навсегда останется тайной. Хотя догадаться, по большому счету, не представляет никакого труда. Скорее всего, мальца еще в младенческом возрасте походя прихватили с собой пронырливые цыгане, когда проезжали мимо какой-нибудь деревеньки или городка.
Как оказалось, Гвенлин (именно так именовался этот подарок судьбы) имел неплохой природный магический потенциал, что, в общем-то, и оказало основное влияние на решение чародея оставить чадо при себе. Несмотря на многообещающие скрытые таланты своего воспитанника, старый хмырь вовсе не торопился заняться их пробуждением и дальнейшим развитием. Зато он с большой охотой перекладывал на хрупкие плечи малыша всю тяжелую работу, как то: воды натаскать, дров нарубить, в пещере прибраться, приготовить еду и прочее, прочее.
Зато он с большой охотой перекладывал на хрупкие плечи малыша всю тяжелую работу, как то: воды натаскать, дров нарубить, в пещере прибраться, приготовить еду и прочее, прочее. При этом Моргелан не упускал самого малого повода поворчать на «бездельника» или «приласкать» по-отечески первым, что под руку подвернется. Несмотря на все тяготы совместного проживания под одной крышей со сварливым чародеем, жизнь на свежем воздухе в лесу казалась мальчику райской по сравнению с убогим существованием в таборе, где подзатыльников и затрещин на его долю каждый день приходилось раз в пять больше, а еды ровно во столько же меньше. Да и что такое шлепок старческой ладони в сравнении с обжигающим ударом цыганской плети — мелкое недоразумение: плюнуть и забыть.
Парнишка оказался смекалистым и достаточно шустрым. Хоть наставник и не собирался в ближайшее время приобщать его к тайным знаниям, грамоте все-таки обучил. С тех самых пор Гвен пристрастился к чтению, благо огромная библиотека колдуна была в полном его распоряжении. Помимо мудрых, но скучных книг научного содержания там было множество из того, что Моргелан называл макулатурой. С которой, однако, почему-то не торопился расстаться. Именно эта «макулатура» и привлекла пристальное внимание не умудренного жизненным опытом паренька. Рыцарские романы, повествования о головокружительных похождениях магов, любовные приключения — это и многое другое в том же роде явилось питательной средой для развития буйной фантазии ребенка. Лет пять тому назад Гвенлин производил инвентаризацию в одном из дальних ответвлений пещеры колдуна и среди всякого ненужного хлама наткнулся на истинное сокровище: старый ржавый меч в потертых ножнах, драную во многих местах, но еще вполне приличную кольчугу и тяжеленный кованый шлем. Ценная находка оказалась пределом мечтаний его романтичной натуры. Теперь, вооружившись тяжеленной железякой и руководством для начинающего мечника, которое он обнаружил еще раньше среди прочей «макулатуры», всякую свободную минутку Гвен использовал для освоения мудреных фехтовальных приемов, которые (по его глубокому убеждению) рано или поздно обязательно ему пригодятся.