— Мне кажется, что я понял смысл предсказания.
— Ну и в чем же заключается этот смысл? — с изрядной долей издевки пропищал Мандрагор.
— А ты не язви и прикрой свое хавло, сорняк говорливый!
— Это кто это у нас, разрешите поинтересоваться, сорняк? — Корень вскочил со своего насиженного места и рванул в направлении ухмыляющейся фиксатой физиономии.
Каким геройским подвигом решило свести счеты с жизнью непокорное растение, история так и не узнает, поскольку на полпути оно было перехвачено ловкой рукой Гвенлина.
— Все, прекратить взаимные пререкания и оскорбления! — громко объявил во всеуслышание юноша. — Первый, кто организует провокацию в отношении кого-либо из членов нашего братства, будет иметь дело со мной, а точнее, с моим кулаком. Желающие имеются? — Желающих не нашлось, и малость поостывший Гвен кивнул Шмультику. — Говори, Шмуль, что ты понял из предсказания Нои.
— А то, паря, что тебе нужно самому стать каким-нибудь королем или, по крайней мере, его зятем. Тогда ты уж точно окажешься вне досягаемости того ущербного морально-правового беспредела, согласно которому тебя в любой момент могут подвесить за шею или полоснуть по ней топориком. Короче, подыскиваем тебе достойную кандидатуру — и под венец, или как там у вас происходит торжественная сдача в патриархальное рабство особ женского пола, достигших половозрелого возраста. Ты женишься на молоденькой цыпочке голубых кровей и запанибрата именуешь короля папенькой, а тот тебя, соответственно, любимым сыночком. Можно, конечно, замахнуться на вдовствующую императрицу или королеву, но я тебе по-дружески не советую этого делать, все вдовы — существа достаточно консервативные, ищут именно такого кандидата, чтобы как две капли воды походил на их покойного супруга, даже в том случае, если они грызлись с ним, как кошка с собакой. Впрочем, тебе решать — как скажешь, так и будет. Главное, после того как потомок древнейшего инфернального рода Ши-Муль-Алан-д-Тик посодействует законному браку своего друга Гвенлина, он получит долгожданную свободу и наконец-то, спустя семьдесят с лишним лет, воссоединится со своей многочисленной родней. О хоум, май свит хоум, как я по тебе соскучился!
— Ты чего, все это серьезно удумал? — только и мог сказать Гвенлин после пятиминутного осмысления полученной от хитроумного демона информации.
— Серьезнее не бывает, мой дорогой друг, ибо женить тебя на какой-нибудь царской дочке — единственный способ спасти твою молодую задницу.
— А что? Идея, на мой взгляд, весьма неплохая. — Магический корень соскочил с дорожного мешка, на который был посажен Гвеном, и забегал от волнения взад-вперед. — Ты, Гвенчик, становишься монаршей особой, зубастого отправляем в Преисподнюю, а я, твой лучший друг, занимаю пост главного советника и смотрителя королевской сокровищницы и кухни.
Шмультик на эти слова Мандрагора отреагировал ехидным смешком и, невзирая на предупреждение Гвена, не удержался от провокационного замечания в адрес амбициозного карьериста:
— Не нужно к бабке-гадалке ходить, чтобы узнать, зачем тебе кухня, но я никак не могу взять в толк, на кой хрен тебе понадобилось становиться еще и смотрителем сокровищницы?
— И не поймешь, по причине врожденной ограниченности, — огрызнулся корень, но все-таки снизошел до ответа на поставленный вопрос: — Для престижу, глупый демон. Кто станет кланяться смотрителю кухни? А перед главным финансистом государства всяк готов в пыли изваляться, даже не корысти ради, а просто так, на всякий случай.
Кто станет кланяться смотрителю кухни? А перед главным финансистом государства всяк готов в пыли изваляться, даже не корысти ради, а просто так, на всякий случай.
— А ты, оказывается, непрост, корешок, ох как непрост! — похвалил Мандрагора демон. — Далеко пойдешь.
— То-то, знай наших! — напыжился от гордости будущий министр финансов.
— Чего-то вы, ребята, уж больно размечтались, — поднимаясь со своего места, обратился к приятелям Гвенлин. — Женили меня непонятно на ком. Самые лакомые должности позанимали. Ладно, давайте побыстрее собираться, топать нам до ближайшего брода четыре версты, и еще не менее десяти до ингерландской границы. Что касается твоего предложения, Шмуль, даю обещание хорошенько его обмозговать.
Сборы незамысловатого походного скарба много времени у наших путешественников не заняли. Через четверть часа они уже топали по заливному лугу вверх по течению реки, все дальше и дальше от места встречи с загадочными обитателями водной стихии. Конечно же, топали, как всегда, двое — третий сидел на плече у Гвенлина и витал в облаках радужных мечтаний, мысленно представляя себя то в роли смотрителя королевской кухни, то главным хранителем государственной казны.
Несмотря на тревоги минувшей ночи, идти было легко и приятно. Вид бездонного купола небесной сини над головой и бескрайнего изумрудного пространства под ногами вызывал в душе Гвенлина обманчивое ощущение полной свободы. Будто бы на всем белом свете существует лишь небо, земля, река, эта троица таких странных, непохожих друг на друга существ и ничего более. Будто они так и будут до конца дней своих спокойно идти куда-то, вдыхая полной грудью свежий, пропитанный свободой воздух, наслаждаясь ласкающими слух трелями луговых птиц и лягушачьим кваканьем. Однако это счастливое состояние, очень похожее на транс, продолжалось недолго. Перед внутренним взором юноши вдруг возникло искаженное ненавистью и злобой лицо бывшего учителя из сна, предшествовавшего его ночному пробуждению. Гвен энергично встряхнул головой, чтобы отогнать наваждение, поправил лямки своего заплечного мешка и обратился мыслями к реалиям жизни, а в частности к сомнительному предложению Шмультика, которое с каждым шагом, отдалявшим его от прошлой жизни, начинало казаться молодому человеку все менее и менее сомнительным…