Устюг знал, что исчезни он сегодня — это заметили бы не сразу, а заметив — не очень обеспокоились бы. Разве что Зоя?..
Странно: оба они — взрослые люди, а вот не смогли понять друг друга. По сути, у него больше поводов для обиды: он действовал ради общего блага. И пока она не поймет этого, искать примирения бесполезно. Да и нужно ли? К чему оно приведет?
Да, зато исчезновение Карачарова привело бы всех в ужас. Что ж, правильно, конечно, с их точки зрения…
Капитан совершал обходы и каждый раз подолгу задерживался в энергодвигательном корпусе, в той его палубе, которую занимали батареи. И сейчас он остановился перед узким колодцем, куда уходили перильца. Нащупал ногой скобу и стал спускаться лицом к стене. Когда глаза его поравнялись с полом, он заметил какой-то белый кружок.
Когда глаза его поравнялись с полом, он заметил какой-то белый кружок. Устюг протянул руку. Монета. Капитан сунул ее в карман, недоумевая, как она могла попасть сюда: в этом корпусе пассажирам делать нечего, да и почему монета? Торговли на корабле нет. Ее можно использовать — ну, хотя бы вместо отвертки. Но у Рудика есть инструменты, а кто, кроме инженера, интересуется сопространственной аппаратурой?
Пожав плечами, капитан спустился к батареям. Снова зазвучали голоса автоматов. Все рапорты капитан уже знал наизусть и даже различал блоки по голосам.
…Хватиться они физика хватились бы. Но Карачаров может дать лишь возможность спастись. А кто ее реализует?
Это под силу тем, кто ведет корабль.
Если они сейчас исчезнут, не поможет никакая физика. Люди кончат свои дни в этих же краях Вселенной, мучаясь от невозможности реализовать достигнутое.
Так некогда старатели, добыв золото, умирали от голода и жажды потому, что там, где они находились, за золото ничего нельзя было купить.
Устюг усмехнулся. Без Карачарова — никуда. А без экипажа — далеко ли?
Да, подумал он тут же. Но и при экипаже, с неисправными батареями тоже далеко не уедешь.
Батареи, батареи. Любой ценой нужны батареи.
Внешние пластины сгорели, это давно ясно. А дальше? Какой процент Мощности сохранился? Может быть, есть смысл рискнуть, и риск этот будет оправдан?
Капитан вошел в сектор третьего блока.
Изоляция тут была аккуратно счищена. Кто-то уже интересовался.
Рудик — кому же еще?
Нет. Рудик непременно доложил бы. Инженер знает службу. А еще вчера здесь ничего не было тронуто. Сегодня Рудик сюда не ходил: занимается профилактикой синтезатора.
Заходил кто-то другой. Держал в пальцах монету. Отвинтил… что отвинтил?
Капитан стал оглядывать сектор — внимательно, систематически, по часовой стрелке. И нашел.
Кто-то отвинчивал панель синхронизатора. Смотрел, не вышел ли аппарат из строя. Закрывая, не довернул болтик до конца. Рудик этого себе не позволил бы. Знает: за ним никто не станет проверять, так что делать надо на совесть.
Кто-то другой хотел убедиться, что восстановить батареи можно — или, наоборот, нельзя. Знающий оглядел пластины и полез в синхронизатор. Не слишком опытный: проверять синхронизатор таким образом нет смысла — по внешности модуля не понять, исправен он или нет.
Но умный: вовремя спохватился, что не только от физика зависит возвращение к людям.
А впрочем — большое дело! Ну, был кто-то, лазил из любопытства. Беспорядок, конечно. Но главное сейчас не это.
Главное — во всем разобраться. Расставить, разложить, развесить. Понять, что к чему, что нужно и чего не надо делать.
Зоя. Надо, чтобы она поняла: ведь не ради себя он поступил так. Ради нее, ради всех остальных. Как только станут оправдываться надежды, едва лишь корабль приблизится к Земле — Устюг придет к ней и будет просить, умолять станет. Надо только, чтоб и она в мыслях не отказывалась от него. Чтобы ждала, как ждут далеких; то, что он рядом, дела не меняет. Чтобы не думала ни о ком другом…
Он вдруг страшно заторопился. Выскочил в коридор. Протянул руку к коробочке интеркома на переборке. И остановился.
Что это ему взбрело в голову? Какая такая лирика? Только вчера получил он очередную дозу анэмо. Как и все прочие, как и сама Зоя. Так что подобные мысли вовсе не должны бы его терзать.
Организм, подумал он не без самодовольства.
Крепкий организм. Устойчивая психика; ее, конечно, побороть нелегко. Наверное, доза маловата.
Теперь он решительно вызвал медицинский.
— Зоя… здравствуй.
— Я слушаю. Вам что-нибудь нужно?
Он даже задохнулся от звука ее голоса — сколько они уже не разговаривали друг с другом? Помедлил, чтобы голос не дрожал. Она нетерпеливо повторила!
— Что вам нужно? Алло!
Устюг собрался с силами.
— Я по поводу анэмо.
— Да? — не сразу ответила она.
— Не можете ли вы увеличить дозу… для меня?
— О, конечно, — проговорила она после паузы, голос ее показался Устюгу странным. — А что, не помогает?
Он чуть было не ответил простодушно: да, не помогает. Но вовремя спохватился.
— Нет, отчего же… Значит, я зайду.
— Да, пожалуйста.
Он кивнул, хотя она этого и не видела. Вылез из отсека батарей. Но прежде, чем идти в медицинский, решил нанести еще один визит, который тоже был очень важен для уяснения ситуации.
Если было на корабле место, где почти в полной неприкосновенности сохранялась не только обстановка, но и атмосфера, обычная для рядового рейса, то местом таким являлся инженерный пост, хозяином и единственным обитателем которого был Рудик.