— Карин тоже теряла сознание… — пробормотал шеф. — Как ты думаешь, эти чёртовы ублюдки могли впихнуть в неё свою дьявольскую штуковину?
— Проверьте, босс. Не приведи Бог…
— Алекс, если ещё что-то выяснишь, немедленно звони мне. У тебя наиболее чистый случай… Мы обязаны понять, по каким правилам играют эти террористы.
Я вернулся в ординаторскую и сел на замызганный стул, не обращая внимания на удивлённые взгляды фельдшера. Мишка к моим фокусам давно привык.
— Ещё раз извините, — сказал я. — Продолжайте, Ильяс Махмудович. Можете вы рассказать ещё что-нибудь столь же интересное?
— А, вы о докторе Власове? — сразу оживился фельдшер. — Почти сразу после этой странной истории он перевёлся в другое отделение и о его смерти я узнал только недавно. Но я теперь вспоминаю, как он при всех говорил, что обязательно узнает, почему у пациента так резко меняются анализы крови.
— Кажется, здесь мы выяснили всё, что могли, — я кивнул фельдшеру. — Большое спасибо за информацию, Ильяс Махмудович. Если ещё что-то узнаете, звоните Мише… Михаилу Тарасовичу. И постарайтесь никому не рассказывать о содержании нашей беседы. Ещё неизвестно, был ли инфаркт доктора Власова случайным.
— Вы знаете, а ведь тогда какой-то человек пытался выспросить у меня, не было ли чего необычного с тем парнем, — фельдшер потёр повлажневший лоб платочком. — Представился его двоюродным братом… Молодой, примерно лет двадцати — двадцати двух, чернявый, бледный, с серыми глазами. Высокий. Одет был очень хорошо… К сожалению, это всё, что я запомнил: не до того было.
— Ещё раз большое вам спасибо, — я с трудом верил в такую удачу. Словесный портрет подозреваемого — на такое я и не рассчитывал. — Мы должны идти: сами понимаете, работа такая… До свидания!
И я вытащил Мишку на улицу, с наслаждением глотая свежий воздух.
— Вот так всегда: напугаешь человека как следует — и у него сразу память проясняется, — сказал я, выдыхая из лёгких остатки дезинфекционной вони.
— Вот так всегда: напугаешь человека как следует — и у него сразу память проясняется, — сказал я, выдыхая из лёгких остатки дезинфекционной вони. — Учись, пока я жив.
— Ну, Сан Саныч, ты даёшь! — Мишка посмотрел на меня с явным уважением. — У вас там в Интерполе всех следователей так дрессируют, или ты самый способный?
— Слушай, Миш-Миш, вызови этого фельдшера, пусть ребята с его слов фоторобот составят, — я так энергично хлопнул друга по плечу, что тот аж присел. — А родичей доктора Власова беспокоить не надо, мы и так знаем всё, что нужно.
— И куда мы теперь?
— За компьютер. Надо поковыряться в базах данных всех московских больниц. И не московских тоже. Иди знай, скольких человек эти уроды успели нафаршировать взрывчаткой.
— У тебя уже есть подозрения, кто может быть в этом заинтересован? — Мишка уже поворачивал ключ в зажигании.
— Масса, — я хлопнул дверцей, садясь. — Версии — одна лучше другой. От неизвестной террористической организации до пришельцев.
— Оригинально.
— А я всегда был оригинальным. И не очень удивлюсь, если окажусь прав: уж больно взрывчатка необычная.
— Насколько необычная?
— Настолько, что наш эксперт разводит руками. Чисто, говорит, как в операционной.
— Наши эксперты заявили то же самое… Блин, так и хочется что-то сказать! — Мишка чуть не сплюнул, но вовремя вспомнил, что находится в машине. — Взрывы, войны, голод, эпидемии… Человечество действительно деградирует, или мне это только кажется?
— Ты пессимист, Мишка, — усмехнулся я. — Не бери дурного в голову и тяжёлого в руки. Давай лучше работать.
— Давай…
К вечеру, озверевшие от усталости, мы пересмотрели электронные базы данных всех московских и питерских больниц, и обнаружили четыре сходных с нашим случая. Три из них — в Москве. Ими и занялись в первую очередь. Во всех трёх случаях повторилась та же картина: авария, сотрясение мозга, сверхбыстрое появление «скорой», исчезновение карточек …и странный брюнет, представлявшийся родственником потерпевших. Адреса этих самых потерпевших мы нашли в считанные минуты и немедленно отправили за ними младших следователей. Четвёртого — питерца — найти пока не удавалось, поскольку он числился в розыске по поводу алиментов. Москвичей же немедленно положили в больницу. Обследовали. И что бы вы думали? В желудке каждого нашли странные искусственные образования вроде круглых нашлёпок, совершенно не мешавших пищеварению. Их немедленно удалили — знаете, есть такие специальные зонды для неинвазивных операций на желудке. Теперь над этой загадкой колдуют эксперты из пяти стран.
— Троих нашли, босс, — докладывал я полковнику Шелли. — Четвёртый — злостный многожёнец, скрывается от своих благоверных и от закона. Есть, правда, сведения, что он нанялся на нефтяные промыслы в Сургут… А что Карин?
— Нормально, кровь и желудок чистые. Так что с этой стороны нам ничего не грозит… Поработал ты на славу, ничего не могу сказать. Молодец. Но тут другой вопрос возникает: Лучиано уже голову сломал над твоим образцом. Он уверяет, что эта штуковина взрываться не может. В принципе.
— А если её поместить в желудочный сок?
— Хорошая идея. Могу пожертвовать свой собственный.