— Спросите сами себя, какие задачи должна была разрешить ваша демократия, — сказала она, глядя на людей горящими нехорошим огнём глазами. — Она должна была дать вам мир, достаток, знания и свободу. Имеете ли вы это сегодня? Я уверена, что не имеете. Потому что так называемая демократия — это прикрытая красивыми словами власть шайки жуликов! Они способны заботиться только о себе, а о вас вспоминают только в дни выборов!.. Потому я, Арес Ахона Кир, объявляю всем людям, что с этого момента планета Земля включается в состав империи Шанту… Отныне эта планета — МОЯ!
— Принцесса, вы хорошо себя чувствуете? — без видимого волнения спросил президент России. Я заметил, как он подал сигнал своей охране.
Вместо ответа Ахона выкинула одну из своих невинных шуточек — метнула длинную гранёную иглу, спрятанную в рукаве. Президент оказался ловок: игла воткнулась в вовремя подставленную папку с бумагами. В этот момент в небе появились наши боевые катера. Среди журналистов немедленно началась паника. Пожилого генерального секретаря ООН окружили охранники и быстро повели в здание. Охрана российского президента открыла по нам огонь, но наши одежды — ха-ха! — пулей не пробьёшь. Ахона захохотала, как сумасшедшая (а впрочем, почему «как»?) и атаковала уже врукопашную. Троих охранников она убила сразу. Президент неожиданно взял её на приём, но сестричка не зря славилась как лучший боец Шанатры. Ей удалось освободиться из захвата и сбить противника с ног. Правитель России вскочил, по пути прихватив оружие одного из убитых охранников, и начал стрелять. Две пули в Ахону, две в меня. Я отлетел на несколько шагов назад, опрокинув кого-то из своих телохранителей и разбив сканер на голове. Ахоне досталось не так крепко, и она могла бы продолжить эту опасную игру, если бы с ближайшего катера не выстрелил тонкий, бледный в солнечном свете луч. Этот луч упёрся в грудь президента и буквально перерезал его пополам — ни дать, ни взять, сцена из какой-то земной фантастический книги, не помню точно, какой.
— Земля — моя! — отчётливо повторила Ахона, поправляя растрепавшиеся волосы, и засмеялась, глядя на журналистов, пытавшихся вырваться отсюда. А потом пронзительно закричала. — Убить! Убить! Всех убить!
Моя охрана взялась за это с огромной охотой, и через короткое время нас окружали только трупы. Ахона хохотала до тех пор, пока её не разобрала икота. Я слышал, люди считают такие симптомы верными признаками умственного расстройства. Бедная наша империя, если сестричка когда-нибудь усядется на трон…
— Успокойся, — я с силой похлопал её по спине.
— Всё закончилось благополучно, братец, — Ахона улыбнулась мне, но лучше бы она этого не делала: её улыбка получилась слишком похожей на предсмертную гримасу.
— Закончилось? Ха! — я оскалился.
— Закончилось? Ха! — я оскалился. — Не обольщайся на этот счёт, сестричка. ВСЁ ТОЛЬКО НАЧИНАЕТСЯ!
— Если продолжение будет таким же, как начало…
— И на это тоже можешь не рассчитывать. Люди не любят своих правителей, но они никогда не простят нам их убийства! А потому — давай подумаем, где и как нам расположиться, чтобы риск был минимален.
— Они не посмеют!..
— Ещё как посмеют. Алекс первый примчится — выпускать тебе кишки. И другие тоже не лучше.
— Ты обещал мне жизнь твоего ненаглядного инспектора, братец.
— Делай с ним, что хочешь …если поймаешь, — вторую часть фразы я произнёс шёпотом и в сторону.
Из севшего катера выпрыгнул довольный Агелар, и Ахона немедленно послала его за Алексом. Я благоразумно не стал говорить о том, что знаю. Пусть сестра сама почувствует, что такое борьба с равным противником.
Я не очень сильно удивился, когда через несколько минут увидел всю эту кровавую сцену по видеосети: камеры убитых журналистов передавали в прямой эфир. Всё до сих пор было безупречно, если не считать синяков, полученных от ударов пуль. Молодец, этот покойный президент, не растерялся. А старикашку ооновца мы из Москвы не выпустим, пусть не надеется. Наши катера сейчас громят аэропорты, сбивают гражданские самолёты, уничтожают энергостанции, в том числе и атомные. Чем больше прольётся крови в самом начале, тем меньше будет сопротивление. Проверено тысячелетним опытом моих предков, покоривших многие расы. Но всё же у меня внутри сидело и грызло странное, нехорошее предчувствие. Люди похожи на нас. А как поступил бы я, если бы мою родину попытались захватить какие-то там пришельцы? Совершенно верно, сражался бы с ними. А это означает, что мы влезли в такое болото, из которого может и выползем, но раны зализывать будем очень долго.
Мы вернулись в свою резиденцию, из которой Агелар уже выставил всех людей. На улицах слышались крики, стрельба: наш десант решил поразвлекаться и напоролся на воинов городского гарнизона. Над нами пролетел боевой вертолёт, метко обстрелявший наши катера, но его быстро сбили, и он, дымя двигателями, свалился на крышу какого-то дома. Один катер тоже задымил и упал неподалёку от обидчика. Два взрыва слились в один. Сестра покривилась и отошла от окна. Потери среди шанту её не радовали. Она была недовольна тем, что мои слова начали так быстро сбываться.