Шла восемнадцатая минута матча, и счёт был ещё нулевой, когда на самой многолюдной трибуне прогремел взрыв. Огненная полусфера накрыла полтора десятка рядов, мгновенно разметав людей и скамьи. Взрывная волна была такой силы, что сбила с ног футболистов на поле. Ужас, охвативший людей, погнал их прочь со стадиона, но зрителей тридцать тысяч, а выходы узкие…
АЛЕКСАНДР КОМАРОВ. БРЮССЕЛЬ
— Случайность — это один, ну два взрыва подряд. Но три — уже закономерность, мистер Комаров, — шеф посмотрел на меня, как язвенник на редьку. Типичный америкосский коп среднего звена — невысокий, седоватый, с намёком на брюшко. И русских не жалует. — Тем более, совершённых по одному сценарию. Никаких следов взрывчатки… по крайней мере, известной нашим экспертам. Никаких признаков контейнеров для этих адских машинок. Зато в эпицентре почему-то обнаруживают разобранного на мелкие детали человека. Зрелище, я вам доложу… Такое впечатление, будто человек глотает бомбу, потом преспокойно идёт в людное место и там взрывается… И эта паника… В Токио — двадцать семь задавленных, в Москве — больше ста! Хороша случайность, чёрт побери!
— Ни одна террористическая организация ещё не взяла на себя ответственность за эти взрывы, мистер Шелли, — Карин как обычно начинает спорить с шефом первой. — Я почему-то думаю, что к ним причастны мусульманские террористы.
— Почему именно мусульманские? — вспыхнул шеф. — Мисс Дюпон, штампы в нашей работе — это конец самой идее Интерпола. Не валите всё на фундаменталистов. Очень может статься, что они-то здесь как раз не при чём.
— Аргументируйте, босс, — не сдавалась Карин.
— О характерах взрывов я уже рассказывал. Теперь самое интересное, — полковник Шелли просверлил настырную Карин взглядом. — Между этими терактами никакой связи, кроме того, о чём я уже говорил: во всех трёх случаях контейнером для бомбы был человек и взрывчатку идентифицировать не удалось. Но… — тут он повернулся ко мне. — Есть одно маленькое «но».
Но… — тут он повернулся ко мне. — Есть одно маленькое «но». Алекс, вот имена взорвавшихся в Лондоне, Токио и Москве — людей идентифицировали по ДНК-анализу. Переройте всё, но найдите, что между ними может быть общего. Я почему-то думаю, что эти люди даже не подозревали о бомбах в собственных телах.
— Какая же это должна быть бомба, чтобы человек её не чувствовал? — взвился Лучиано — эксперт-пиротехник.
— Технический прогресс, будь он неладен, — буркнул я, одним глазом просматривая данные на троих нечаянных самоубийц. В первую очередь я решил заглянуть в базы данных лондонских, токийских и московских больниц. Пока у нас идёт дискуссия, можно что-то наскрести для шефа. И для себя. Расследование ведь, как обычно, повесят на мою шею.
— Каков бы ни был прогресс в области пиротехники, я всегда в курсе последних новостей, касающихся этих адских машинок, — продолжал кипятиться экспансивный итальянец. — И я вас уверяю, Алекс, что могу определить любое взрывчатое вещество, если на месте взрыва осталась хоть одна молекула. Здесь — чисто, как в операционной.
— Так что вы хотите сказать, приятель? Что террористы изобрели детонатор, способный заставить взорваться человеческое тело?
После моих слов в кабинете повисла напряжённая тишина. Кто их, в самом деле, разберёт, этих террористов? А вдруг?..
— Чушь, — шеф мотнул головой: даже ему стало жутковато. — Я ставлю на неизвестную взрывчатку.
Компьютер пискнул: пришли свежие данные по моему запросу. И я, взглянув на экран, сразу понял, что следствие не придётся начинать с нуля. Все трое, послуживших «контейнерами» для бомб, месяца за три до терактов оказывались в больницах с сотрясением мозга. Которое, как известно, часто сопровождается кратковременной потерей сознания.
— Шеф, — я послал результаты поиска на его комп. — Похоже, надо будет проверять все крупнейшие города мира.
Полковник просмотрел табличку.
— Чёрт… — прошипел он. — Вы правы, Алекс, у нас будет очень много работы. Сами не управимся… Подключайте местную полицию.
— А финансирование? — спросила Карин.
— Будет. Работайте.
— Работайте… — бурчала Карин, когда мы вышли в коридор. — Мне в Париже голову оторвут, если я посмею явиться в комиссариат полиции без чека в кармане.
— Пока тебе выпишут этот чек, ещё где-нибудь что-нибудь взорвётся, — я поморщился, уловив носом запах сигарет Лучиано: он единственный курящий среди нас. — Припугни своих фараонов, на них это действует… Сдаётся мне, ребята, влипли мы в дельце, от которого отказалось даже ФБР.
— А нам других в последнее время и не подбрасывают, — буркнула Карин. — Ладно, мон ами, за работу. Тебе, Алекс, придётся тянуть на себе следствие, наш Паваротти будет рвать на себе волосы от отчаяния, а я займусь проработкой свежих данных. Покопаюсь в Интернете. Вдруг удастся установить, кого ещё могли напичкать взрывчаткой.
Мне стало страшно: оказывается, никто не мог дать гарантию, что сейчас по мировым столицам не гуляют сотни ничего не подозревающих «живых бомб». Если человечество дошло уже до такой степени маразма, то мне осталось только молиться, чтобы во всё это кто-нибудь вмешался. Бог или чёрт — не суть важно, лишь бы помогли нам решить эту проблему.