— Дай?ка я расскажу тебе, откуда у меня это имя. — Штамп туго затянул узел, потом так же туго завязал шнурок бантиком. — Меня звали Джошуа, — сказал он. — А я себя переименовал и хочу рассказать тебе, почему это сделал. — И он стал рассказывать Полю Ди о Вашти. — Я до нее не дотрагивался. Ни разу. Почти год. У нас посевная была, когда все это началось, и урожай поспел, когда кончилось. Странно, мне казалось, дольше. Мне бы надо было сразу убить его. Она не велела, а надо было. Тогда я, конечно, еще такого терпения не набрался, как сейчас, и решил: может, у кого?то еще тоже терпения не хватает? У его собственной жены, например. Эта мысль из головы у меня не шла; дай, думаю, выясню все?таки, как ей это нравится. Мы с Вашти днем вместе в поле работали, а потом она на всю ночь уходила. Я к ней не прикасался, и черт меня побери, если я ей за день хоть три слова сказал. Но я все старался как?нибудь поближе подобраться к господскому дому, чтоб ее увидеть, жену нашего молодого хозяина. Да он и сам?то мальчишкой был. Лет восемнадцать, от силы двадцать. Наконец я ее заприметил; она стояла на заднем дворе у ограды. Стакан воды в руках. Пошел я туда, остановился неподалеку и шляпу снял. Потом говорю: «Простите, мисс, вы Вашти не видали? Жену мою, Вашти?» Маленькая она такая была, жалкая. Волосы черные. Лицо — не больше моего кулака. Она спрашивает. «Что? Какую Вашти?» Я говорю: «Да Вашти, мэм. Мою жену. Она сказала, что должна вам яйца принести. Не видели, принесла или нет? Да вы ее узнали, она такую черную ленточку на шее носит». Молодая хозяйка порозовела, и я понял, что она все знает. Ведь это он Вашти камею на черной ленточке подарил. Она всякий раз ее надевала, когда к нему на свидания отправлялась. Ну, я снова свою шляпу надеваю и говорю: «Ежели вы ее увидите, мисс, так скажите, что я ее искал, пожалуйста. И спасибо вам, мисс». Потом я сразу ушел, не стал ждать, пока она что?то скажет. Даже оглянуться не смел, пока подальше за деревья не отошел. Но она так и осталась стоять. Голову опустила и в свой стакан смотрит. Я?то думал, это мне куда больше удовлетворения принесет, а получилось скверно. А еще я надеялся, что, может, она все?таки вмешается и прекратит это, но они продолжали встречаться. Пока однажды утром Вашти не вошла в дом и не села молча у окна. Воскресенье было. По воскресеньям мы на своих собственных клочках земли работали. Она сидела у окошка и глядела на улицу. А потом и говорит: «Ну вот я и вернулась, я вернулась, Джош». А я все смотрел ей в затылок У нее такая тонкая шейка была. И захотелось сломать ей шею. Знаешь, как хворостинку — щелк, и все. Ох и гнусно у меня на душе было, гнуснее не придумаешь!
— И ты это сделал? Сломал ей шею?
— Нет. Я переменил свое имя.
— Как же ты оттуда выбрался? И как попал сюда?
— На лодке. Сперва вверх по Миссисипи до Мемфиса. Потом пешком от Мемфиса до Камберленда.
— И Вашти тоже?
— Нет. Она умерла.
— Ох, парень! Давай завязывай свой второй башмак!
— Что?
— Завязывай свой ботинок, черт его побери! Вон он на тебя смотрит! Завязывай!
— Ну что, не полегчало тебе?
— Нет. — Поль Ди швырнул бутылку на землю и уставился на золотую колесницу у нее на этикетке. Никаких лошадей. Только золотая карета с синими занавесками.
— Я сказал, что хочу сказать тебе две вещи.
Никаких лошадей. Только золотая карета с синими занавесками.
— Я сказал, что хочу сказать тебе две вещи. Я пока только одну сказал. Я должен сказать и вторую.
— Не желаю я ничего знать! Не желаю. Только одно: пустит меня Джуди к себе или нет?
— Я ведь был там, Поль Ди.
— Где это «там»?
— Там, во дворе. Когда она это сделала.
— Джуди?
— Сэти.
— О, господи.
— Это не то, что ты думаешь.
— А ты и не знаешь, что я думаю.
— Она не сумасшедшая, Поль Ди. Она этих детей любила. Просто хотела опередить того, кто боль им причинить собирался.
— Оставь ты это.
— Успеть раньше хотела.
— Оставь меня в покое, Штамп. Я знал ее еще девчонкой. Она меня пугает. И я хорошо знал ее, когда она еще совсем девчонкой была.
— Ничего она тебя не пугает. Не верю я тебе.
— Пугает. Я сам себя пугаю. Но больше всего меня пугает та девушка в ее доме.
— Кто она такая, эта девушка? Откуда она взялась?
— Не знаю. Просто объявилась однажды — на пне у крыльца сидела.
— Хм. Похоже, только ты да я и видели ее — из тех, кто в доме сто двадцать четыре не живет.
— Она же никогда никуда не ходит. Где ж ты ее видел?
— Она в кухне на полу сидела, а я в окно заглянул.
— С первой же минуты, как я ее увидел, мне и близко к ней подходить не хотелось. Что?то в ней не то. Говорит странно. Делает все тоже странно. — Поль Ди сунул палец под шапку и поскреб висок — И кого?то она мне напоминает. Кого?то знакомого, кого я вроде бы должен помнить.
— Она никогда не рассказывала, откуда она родом? Где ее семья?
— Она не знает. Или притворяется, что не знает. Я от нее только всякую ерунду слышал — насчет того, что она украла свою одежду и жила на мосту.
— На каком мосту?
— Это ты меня спрашиваешь?
— Тут нет ни одного моста, о котором я бы не знал. Только никто на них не живет. И под ними — тоже. И давно она у Сэти поселилась?