Мог ли он представить, что спустя много лет повстречает совершенно матенадаранского персонажа, шагнувшего из времён, когда ещё не придумали разделить телесное и духовное и объявить одно высоким, а другое — греховным и низким?
— Здравствуй, — вдруг проговорил Кратаранга по-русски, обращаясь сразу ко всем.
— Это они сегодня выучили, — пояснила Фросенька и опять покраснела. — Пока больше не знают.
А Кратаранга остановил взгляд на Виринее, отложил пирожки и протянул к ней незабинтованную руку, добавив несколько слов уже на своём языке. Виринея приняла приглашение, подошла и вложила ладошку в его ладонь. Когда они молча уставились друг другу в глаза, все прочие, находившиеся в палате, невольно затаили дыхание — и Евтюхов, и даже несостоявшийся нобелевский лауреат Шихман, потому что рядом с ними происходило нечто неподконтрольное современной науке. Кратаранга и Виринея явно общались, но как?.. Некоторую ясность в эту тему мог бы внести Кот Дивуар, но они его с собой в больницу почему-то не взяли…
Спустя несколько минут Кратаранга выпустил руку Виринеи и покачнулся. Всё-таки он был ещё очень слаб. Бдительная Фросенька бережно подхватила его и помогла опуститься на взбитые подушки. Виринея отступила было прочь, но хайратский царевич остановил её повелительным жестом. А потом медленно, размеренными движениями семь раз вдавил палец в больничное одеяло, оставив на нём семь отчётливо видимых ямок. Вместе они складывались в рисунок наподобие ковша.
— Он говорит, — устало, как после тяжёлой работы, пояснила Виринея, — мы должны найти девушку, у которой на животе пониже пупка есть такой знак. Без неё, как он думает, у нас ничего не получится.
Фросенька огорчённо потупилась, подавив вздох. Она под это описание не подходила.
Она под это описание не подходила.
— Ещё он просит, — добавила Виринея, — чтобы мы отыскали его собаку, Атахш, [42] и сообщили ей, что у него всё хорошо.
Шихман, уже размышлявший, как бы организовать поиск соответствующей россиянки, хотя бы в масштабах Питера, повернулся и переспросил:
— Как, как? Сообщили? Собаке?
Виринея кивнула.
Потом, звеня ключами, вернулась дежурная и попросила всех на выход.
— Всякий временной переход определённым образом влияет на человеческую психику, — продолжала Виринея уже в шихмановском джипе. Внимали ей двое: Лев Поликарпович и сам хозяин машины. Евтюхов глубокомысленно заявил, что всё знает и так, ну а Женьке, делать нечего, приходилось вести второй джип. «А фиг ли было выпендриваться», — прокомментировала неблагодарная Виринея. — Я поняла его так: если двигаться по естественным туннелям, которые образуются в определённых, отмеченных особыми условиями местах на земле… я уловила только про древние Дельфы… в общем, тогда ничего особо плохого не случится. А вот если проход, в силу каких-то катастрофических причин, образуется спонтанно или его прокладывают искусственно, тогда атас.
Печка джипа ненавязчиво поддувала теплом, но слушателям и рассказчице было отчего-то всё равно холодно.
— В таком туннеле возникают полевые образования, которые Кратаранга назвал «пожирателями разума». Результат — вон он… — Виринея ткнула пальцем через плечо, в сторону больничных корпусов, ещё видимых сквозь тонированное стекло. — Если кто-то попал в искусственный туннель, то по идее должен выйти оттуда полным кретином, утратившим личность. Но это по идее, а на Арктиде когда-то занимались подобными переходами вовсю и решили проблему, создав специальное устройство, нейтрализовавшее «пожирателей разума», — «перстень силы». Когда наш друг Собакин провалился в такой туннель, от безумия его спас Кратаранга, который с «перстнем силы» на пальце пробирался навстречу, в наше время, ну, словом, как у Юркана во сне. Кстати, Кратаранга очень просил выручить этот перстень, а то ему домой будет не вернуться…
Белую суку не понадобилось разыскивать, она обитала у Риты, а то где же ещё? Ну не могла Рита, в самом-то деле, покинуть на улице доверившееся ей существо. Правда, было чуточку стрёмно возвращаться в коммуналку уже с двумя страхолюдными псинами вместо одной, но где наша не пропадала! Да и Скудин от греха подальше взялся подстраховать названую сестрёнку, так что домой она прибыла уже не на тарахтящем профессорском «Москвиче», а на разъездном микроавтобусе его группы. Спецназовцы были готовы объявить Риту своей сотрудницей, выполняющей ответственное поручение, и, если понадобится, психически сломить коммунальных обитателей самыми устрашающими документами, но не понадобилось.
Самой первой, непосредственно у порога, их встретила кошка Василиса. Квартирная аборигенка давно перестала испытывать панический страх перед Чейзом и даже с некоторых пор повадилась встречать его после прогулок для немедленного обнюхивания: «Ну-ка, где был, что интересного видел?..» Рита открыла дверь, и кошка оказалась носом к носу с незнакомой собачьей мордой. После секундного замешательства (по ходу которого у Риты успели пронестись перед глазами жуткие картины погони, сокрушаемой мебели и последующего скандала) Василиса приподнялась «сусликом» — и, совершенно не комплексуя, потянулась розовым пятачком, здороваясь с гостьей.