— Ну ты даёшь, Санитар. — Не сдержав гнева, жрица любви соскочила с софы, быстро прикинулась и фурией выпорхнула вон. Презентованную гайку, однако ж, она с собой всё-таки прихватила, не бросила ни в окно, ни в лифтовую шахту, ни в физиономию незадачливому поклоннику.
«Поправлять надо здоровье, медиковать что-нибудь…» — слушая удаляющиеся шаги, с горестной тоскою подумал Сергей Васильевич. Поскольку он, как мы помним, по незаконченному образованию был медиком, за лекарством дело не стало. Вернувшись на кухню, он хватанул лафитничек спирта. После чего с энтузиазмом завалился спать.
Тем временем оскорбленная в лучших чувствах очаровательница пробиралась в кромешном мраке давно уже не освещаемых улочек Петроградской стороны. Завидев наконец фары одинокого (и отчаянного по нынешним временам) таксомотора, она выскочила на проезжую часть и энергично замахала рукой.
— На Гражданку, — важно скомандовала ухоженная барышня, забираясь в салон.
Алгоритм был накатанный. Мастерски занимая водилу разговорами о смысле жизни, Лилька просила остановиться то тут, то там. Заскакивала в подъезды, пережидала пару минут и снова возвращалась в машину. И в конце концов, войдя в доверие, без труда устроила таксисту «сквозняк».
— Я к мамочке, сейчас вернусь, хорошо?
Лилька обворожительно улыбнулась — жди, родной, ха-ха, — и, миновав грязный проходной парадняк, скоро уже поднималась на пятый этаж тысячеквартирного дома-корабля. Там у неё были трёхкомнатные меблированные апартаменты, где она и обитала вместе с сожителем, средней руки бандитом Кручёным.
— Что так долго? — Высокий плечистый россиянин в десантном тельнике, встретивший её на пороге, держал промеж пальцев воровскую папиросу «Беломор-канал». Один из пальцев украшала перстневая татуировка «по стопам любимого отца» — нечто вроде шахматной доски и солнце над ней. Кручёный, а это был он, сурово уставился на вошедшую. — Принесла?
— Вот, Валечка.
Торопливо расстегнув сумочку, Лилька достала накрахмаленный платок, но Валечка на него даже не посмотрел. Наверное, слишком уж приторная и кривая у подруги вышла улыбка. Кручёный вдруг разъярился:
— Ах ты, хабала позорная… — Его рыжие, коротко подстриженные усы свирепо взъерошились, бандит стал похож на огромного полосатого помоечного кота. — С Санитаром… А ну, приблуда, стоять!
Крепко прижав пискнувшую Лильку к стене, он быстро, со знанием дела сожительницу обшмонал. Что искал — нам доподлинно неизвестно, но, конечно, дешёвый перстенёк его внимания не избежал.
— А это что? — грозно поинтересовался Кручёный.
— Это? Не знаю… На улице нашла…
— На улице?!
В гневе Валечка был страшен, но Лилька особо за свою вывеску не переживала. Кручёный был далеко не дурак. И ни при каких обстоятельствах не забывал, что именно на её, Лильки, девичьей красоте дело всей его жизни и держалось.
А промысел этот блатной был стар как мир и назывался хипесом.
Обычный сюжет бывал вкратце таков. Лилька отправлялась в шикарное заведение и там принималась косить под загулявшую супругу богатого бизнесмена.
А промысел этот блатной был стар как мир и назывался хипесом.
Обычный сюжет бывал вкратце таков. Лилька отправлялась в шикарное заведение и там принималась косить под загулявшую супругу богатого бизнесмена. Внешность у неё была как раз подходящая, да и ассортимент шмоток вполне позволял. Рано или поздно к Лильке подваливал какой-нибудь бобр, начинались разговоры за жизнь, потом диалог плавно сворачивал в интимные сферы — одиночество, непонятые чувства, отвергнутые сокровища души… Когда раздавался вопрос: «У вас или у меня?» — оставалось волочь охваченного страстью бобра на хату. А там уже в дело вступал Валечка. В облике ревнивого мужа, внезапно вернувшегося из командировки. У него тоже была внешность классического «нового русского», какими их представляет себе большинство наших сограждан. Как правило, клиент благополучно вышибался из денег, да ещё радовался, что отделался лёгким испугом.
Ну и ответьте, читатель, сможет ли Лилька как следует играть свою роль, допустим, с бланшем под глазом?.. Правильно, никак не сможет.
Поэтому Валечка лишь зарычал раненым тигром — и выпустил Лильку из могучих клешней, и в доме, слава Тебе, Господи, воцарился мир.
Слегка фыркнув, прелестница хлопнула дверью в ванную и врубила джакузи. Кручёный в раздумье крутил реквизированный перстенёк. Лажовый, конечно, но мы люди не гордые…
Скоро в доме снова хлопнула дверь, на сей раз входная, а ещё через минуту под окнами заворчала машина. Это Валечка отбыл к Лёньке Рябому «на катран» — «катнуть без кляуз».
В Питер!
Как следует поступить с миловидной женщиной в искусственной шубе, обнаруженной около таёжного лесоповала? Правильно, задержать. Поскольку она там определённо занимается чем-нибудь незаконным. Скорее всего, это «пушная», обслуживающая зэков. Или — по нынешним неспокойным временам — ненормальная, вывалившаяся из дыры.
Поэтому Женино появление повлекло за собой срочный вызов наряда «красноголовых». Однако те, что-то проверив своими приборами, оприходовать Корнецкую отказались наотрез.
— Наше дело — психически невменяемый контингент из временных дыр. — Командир боевого расчёта, высокий, тощий лейтенант в малиновом шлеме, сделал неприличный жест. — Нормальными лакшовками не занимаемся.