С неба молочно-белым потоком низвергался густейший даже для этих мест снег. Там и сям виднелись тела погибших, уже превращённые в холодные пушистые холмики. Между ними неторопливо, словно ища новые жертвы, перетекали по сугробам радужные пятна. Кое-где на мостовой зияли отверстия, почему-то не засыпаемые снегом и полыхающие изнутри всё тем же многоцветным огнём. Корнецкая сразу поняла, что это были временные туннели.
Иногда ветер разрывал сплошную белую пелену, и тогда в южной стороне горизонта над крышами делался виден грандиозный столб угольно-чёрного дыма. В его основании трепетали яркие багряные сполохи, и, вспомнив ужасы про атомную бомбу, Женя решила поторопиться. Оглядевшись по сторонам, она без колебаний направилась к парковочной площадке.
Там стояли два мотоцикла с гордой надписью «Госавтоинспекция», и вот тут Женя ощутила отчётливое дуновение удачи. Один из мотоциклов был настоящим «Ямахой Спидфлаером». Могучая, скоростная машина-перехватчик, форменное сокровище, да притом из таких, в которых Женя понимала толк.
— Откуда же ты тут взялся, дружок? — не удержавшись, вслух спросила она. — В такой-то глуши?..
Мотоцикл промолчал. Не иначе, японская буржуазия презентовала его нищим здешним органам. В качестве гуманитарной помощи… Женя осторожно приблизилась к лежавшей неподалёку скрюченной фигуре в гаишной куртке из дерматина. Её поневоле взяли сомнения, но инстинкт подсказывал, что опасны были только сами радужные пятна, а вовсе не их последствия.
Обшарив карманы погибшего, Женя вытащила связку ключей, безошибочно выбрала нужный и вставила в прорезь замка.
Везение подозрительно длилось… Чиркнув, стартёр послушно запустил двигатель. Корнецкая оседлала машину и глянула на указатель топлива. Бак был полон. «Ямаху» только что заправляли.
Женя прибавила газу, плавно тронулась с места и покатила по направлению к центру. Туда, где слышались громкие крики и раздавался звон разбиваемых витрин. Внезапно, заглушая все звуки, со стороны всё разраставшегося дымного столба донесся глухой гул, земля под колёсами мотоцикла вновь содрогнулась, и в облаках начало разливаться гнойно-багровое зарево. «Немедленно сматываться!» Женя поискала взглядом дорожные указатели с направлениями на какое-нибудь шоссе, желательно подальше от зарева, но не нашла. Вместо них на глаза ей попалась выбитая витрина и над ней — гордая надпись «Мини-супермаркет».
…Когда чьи-то чужие предки совершали набеги на древних славян, это были завоевательные, грабительские походы. Так гласит учебник истории. Когда ровно тем же занимались наши собственные прародители, они утверждали славу русского оружия и вершили историческую справедливость. Что изменилось с древних времён? Да ничего. Когда мы лезем в развороченный стихийным бедствием магазин, мы ищем жизненно необходимые припасы. Когда то же делают другие, это называется мародёрством.
Женя квалифицированно «посадила» мотоцикл на заднее колесо, заехала прямо внутрь торгового зала и заглушила двигатель, начиная разглядывать полки.
И сразу услышала громкий женский визг.
В руках у Корнецкой мгновенно оказался «калашников» с укороченным стволом. Она поставила переводчик на стрельбу одиночными, дослала патрон и, особенно не скрываясь, выглянула во второй зал.
Она заранее знала, что там увидит. И точно. В магазине орудовали двое молодчиков, которым попались не только консервированные ананасы и водка, но и почему-то не удравшая юная продавщица.
Ей уже задрали юбку, правда, к делу приступить ещё не успели.
Молодые люди — один русский, другой, как и продавщица, раскосый — приняли Корнецкую за охранницу, хотя кто видел магазинных охранников, таскающих на себе целые арсеналы? Они стали действовать, точно в полицейском боевике. Тот, что держал девчонку, живо спрятался за неё, приставил ей к горлу нож и заорал фальцетом:
— Ты! Бросай пушку!
В полицейских боевиках в таких случаях опускают оружие и потом всю дорогу переживают по поводу гибели заложницы. Женя усмехнулась и снайперски продырявила парню лоб. А потом и второму, не успевшему юркнуть под прилавок. «Спасибо, дедуля. Правильно ты меня всему научил…»
«Думме мэдхен», [41] — ни к селу ни к городу выдало в ответ подсознание…
После чего Женя занялась мародёрством. Уже не спеша, под всхлипывания продавщицы выбрала дорожную сумку поудобнее, набила просторное матерчатое нутро всем, что показалось ей необходимым. Далее сбросила надоевшую и, прямо скажем, довольно-таки мерзкую шубу. Тщательно вслушиваясь в окружающие звуки, разделась догола… Пока перепуганная смуглянка соображала — зачем, Корнецкая наконец-то натянула чистое бельё и нормальную, по фигуре и сезону, одежду.
И впервые за последние сутки почувствовала себя человеком.
Разнеся замок денежного ящика кассы, она выгребла всю имевшуюся наличность и, вновь запустив двигатель мотоцикла, окончательно покатила из города прочь. Указателей по-прежнему не было, но опыт свидетельствовал, что в таких населённых пунктах главные улицы ненавязчиво переходят в шоссе, надо только выбрать нужное направление.
Её нисколько не удивило, что по мере удаления от городка радужные пятна на дороге стали попадаться всё реже и в некоторый момент исчезли совершенно. Почти одновременно с этим осталась за спиной и снежная буря.