Вот тут он попал в самую точку. Учёные действительно до сих пор не знали, что делать. А Семён Петрович Хомяков с семью классами образования — знал. Перед его мысленным взором уже появились решительные молодые люди с автоматами Калашникова, берущие на гоп-стоп целые караваны, битком набитые высокопробной старинной рыжухой и столь же высококачественной наховиркой. Затем проплыли вереницы белокожих древнерусских красавиц в кокошниках, сдаваемых в аренду зарубежным любителям экзотики. А под конец в голову полезло такое, от чего натурально перехватило дух. Куда там гастрономическому оргазму его сотрапезника!.. Хомяков мысленно шарахнул двухкилограммовой гранатой ПГ-7В прямо в бритую харю позднеримскому цезарю-извращенцу. Потом в капусту покрошил калибром пять сорок пять сенаторов с охраной. И вот, как говорили древние, «финис коронат опус» — конец венчает дело, царствуй, дорогой Семён Петрович, на долгие годы, «кум део» — с Богом то есть…
Возвращение к реальности оказалось, правда, довольно суровым.
— А самое непонятное — это то, что с мозгами происходит по ходу перемещений во времени, — рассказывал «порченый высоковольтный». — Нам недавно в дурдоме прибывших демонстрировали… Не поверишь, люди из разных исторических эпох, говорят, тысячи лет их разделяют. Но все как один — шизанутые напрочь. И глаза у всех от ужаса — по полтиннику. Хотел бы я знать, что им там привиделось?
«Ну уж нет. Пускай дураки это выясняют…» Семён Петрович понял, что размечтался несколько рано. Следовало подумать ещё. Может быть, подождать. Ну что ж… Он подумает и подождёт…
Когда они встали из-за стола, скатерть, не осквернённая ни единой капелькой или крошкой, была по-прежнему девственно бела и чиста. Как свежевыпавший снег. Как совесть чекиста.
Похищение сантехника
Люди, имеющие к истинно православным примерно такое же отношение, как чуваки захарчёванные — к людям порядочным, некоторое время назад любили при каждом удобном и неудобном случае повторять: теперь-то, дескать, в России совершенно точно всё пойдёт на лад, поскольку нынешний Президент — человек верующий, а стало быть, высоконравственный.
Оставляя в покое как личную религиозность Главы нашего государства, так и его несомненно высокие нравственные достоинства, позволим себе сугубо в скобках заметить, что по такой логике Семён Петрович Хомяков был ну выставочным образцом добродетели. Он не просто блюл посты и подавал нищим у храма. Он этот самый храм выстроил самолично — в пригородном посёлке, где стоял его особняк, — и был за то удостоен церковной награды. Злые языки, правда, утверждали, что на колоколе той церкви была отлита уж очень странная надпись, чуть ли не «От братвы». Но злые языки для того и существуют, чтобы нести всякую околёсицу. А колокол висит высоко — без бинокля не разглядишь, что там на самом деле написано.
И надо ли говорить, что приборный щиток хомяковского «Мерседеса» вряд ли уступал средней руки иконостасу.
Должно ли было от этого всё пойти на лад в питерском ЗакСе, мы судить не берёмся, но вот то, что в своём личном промысле Семён Петрович определённо рассчитывал на помощь свыше, — это есть факт.
И не просто рассчитывал. Время от времени у него появлялись веские основания считать, что «оттуда» за ним в самом деле присматривали с самым благожелательным вниманием.
Позже он любил вспоминать, как, расставшись с чекистом, уселся за руль «шестисотого», — и ему, дескать, сразу же показалось, будто святые угодники, густо населившие торпедо, поглядывали на него значительно и с некоторой хитрецой. Мы, правда, думаем, что это была позднейшая аберрация памяти. Мог ли он догадаться, что его невысказанные пожелания были услышаны и приняты во внимание, более того — очень скоро ему будет явлен знак!
Только оказался этот знак весьма нетривиальным, поди распознай. Но таков уж обычай у Высших Сил, и ничего тут не поделаешь.
…Ресторан «Забава» помещался на Московском шоссе, особняк же Семёна Петровича, как и полагается жилищу деятеля такого масштаба, — на Приморском. К моменту нашего рассказа кольцевую дорогу ещё не достроили, поэтому, хочешь не хочешь, приходилось пересекать по диагонали весь город.
Так вот, когда впереди замаячила площадь Победы, Хомякова, по обыкновению сидевшего за рулём, посетила вполне авантюрная идея проехать в непосредственной близости от первоисточника дымки. Тщился ли он детской надеждой, что именно сейчас там снова появится вольтанутая марьяна, увешанная драгоценным рыжьём? Или рассчитывал, что вблизи «Гипертеха» его посетит особо ценная мысль?.
Тщился ли он детской надеждой, что именно сейчас там снова появится вольтанутая марьяна, увешанная драгоценным рыжьём? Или рассчитывал, что вблизи «Гипертеха» его посетит особо ценная мысль?.. Трудно сказать. Факт тот, что Семён Петрович повернул руль, и вместе с ним, как выразился один умный писатель, повернула история.
По крайней мере — история, рассказываемая на этих страницах…
Чего Хомяков в принципе не боялся, так это того, что в радужных отблесках иномирового сияния у его машины безнадёжно заглохнет мотор. Ну заглохнет. Ну и плевать. Пацаны из джипа сопровождения выкатят на руках: не первый раз!