Когда я проснулся, уже наступил вечер и горы исчезли. Или мы их проехали? Генри ничем не могла помочь.
— Я следила за дорогой, — заявила она. — Не за пейзажем. Хочешь немного повести?
— Поверните на южный выезд, — приказал искатель в моем сне. — Через два километра.
Я вздрогнул и сел. Кажется, заснул. Нажал «повтор».
— Поверните на южный выезд, — снова приказал искатель уже наяву. — Через два километра.
Как, даже номера дороги нет? Выезд имел форму трилистника, но шоссе, соединенное с ним, выглядело заброшенным. Дорога называлась междуштатной или по крайней мере четырехполосной, однако сверху асфальт засыпало песком, и в больших трещинах в бетоне росла полынь. Я медленно повернул, и желтый огонек на приборной доске подсказал мне, что мы оказались вне действия станции. Придется самому вести грузовик. Дорога шла на юг к цепочке холмов, похожих на склад костей.
— Продолжайте, — приказал искатель.
— Пахнет жутко, — сказала Гомер, проснувшись. Мне приходилось управлять грузовиком, ни на минуту не ослабляя внимания, чтобы не съехать с дороги на песок и камни. Я резко повернул, пытаясь разминуться с кувыркающимся перекати?полем.
— Где мы?
Генри со стоном села и скатилась на переднее сиденье рядом со мной.
— Девятый искатель, наверное, — ответил я. — Почти на месте, надеюсь.
— На месте где? — хмуро спросила она, оглядываясь. — Это нигде. Мы можем умереть здесь.
— Сомнительно, — сказал я.
Но я блефовал. Грузовик, который должен бы иметь в запасе энергию на сотню километров, уже замедлялся. Желтый огонек норовил смениться красным. Может, все из?за поворотов? Песок ссыпался на дорогу кучами, вдвое превосходящими рост человека. Мне приходилось вилять туда?сюда, чтобы объехать их. Иногда колеса попадали на песок.
— Смотри! — крикнула Генри.
В отдалении я увидел точку на шоссе.
Она все росла и росла. Становилась ближе и ближе.
Белый грузовик?лектро ехал на север по южной полосе, потому что северную совершенно засыпало песком. Но места хватало.
Я прижался к краю, чтобы пропустить его.
Такой же грузовик, как и наш! На боку красовалась надпись: «Казино и народные промыслы Индейца Боба».
— Эй! — крикнула Генри.
Она замахала руками, водитель тоже помахал нам по ходу. Явно один из Бобов, я точно узнал его по шляпе, улыбке и даже взмаху руки.
Явно один из Бобов, я точно узнал его по шляпе, улыбке и даже взмаху руки.
— Стой! — взвизгнула Генри. Я остановился, и она вылетела наружу. Генри махала и кричала, но грузовик просто ехал на север, удалялся, становясь все меньше и меньше.
— У?у?у?у, — застонала Генри, складываясь пополам, когда попыталась забраться обратно в грузовик.
— Продолжайте, — отозвался грузовик.
Как долго мы продержимся без энергии? Грузовик ехал все медленнее и медленнее, сначала сорок километров в чао, потом тридцать. Мы приближались к горам, похожим на кости, и солнце уже собиралось коснуться западного горизонта, когда я увидел первый указатель.
«Казино и народные промыслы Индейца Боба. Леса счастливой охоты».
«Счастливая охота»? Явно именно туда нам и нужно. Именно туда. Я не удивился, когда меня поддержал искатель:
— Сверните к казино.
Следующий указатель гласил: «Сверните сюда к настоящим индейским казино и народным промыслам Индейца Боба».
Я увидел большой бетонный вигвам на полпути к вершине гористого холма прежде, чем заметил поворот. Он выглядел как стартовая шахта, оставшаяся от ракеты. Въезд настолько завалило песком, что мне пришлось остановиться и перейти в режим «осторожно», чтобы механизм сам нашел себе дорогу. Он едва пробрался к стоянке.
— Динь, — звякнул искатель. — Нажмите «выход», чтобы вернуться к геопоиску. Нажмите «меню», чтобы начать новый поиск.
Вигвам трепетал на ветру, и до меня дошло, что он не бетонный и намного меньше, чем представлялось сначала.
А значит, мужчина, стоявший у входа, вовсе не гигант.
Он коснулся шляпы и пошел к нам. Мужчина выглядел немного лучше, чем остальные Бобы, но только до того, как я заметил, что он просто заменил настоящие зубы вставной челюстью. И тогда он стал выглядеть хуже.
— Где казино? — спросил я.
— Давно сдохло, — ответил он. — Кто вы такие?
— Друзья, — представилась Генри. Она уже вылезла из грузовика, объясняясь (как ей казалось) на ходу: — Нас послал сюда ваш брат Боб. У нас плохие новости.
Она уже открыла заднюю дверь и разворачивала Боба.
Глаза мертвеца сморщились как изюм. Губы так ссохлись, что больше не прикрывали зубы. Запах напоминал нечто между сладким и гнилым.
— О Боже, — отреагировал Индеец Боб. — Можно спросить, что случилось?
Генри уже приготовила ответ.
— Спросите сами, — предложила она, протягивая спрей «Последняя воля».
— Разве он не вызывает привыкания? — Индеец Боб покачал головой. — Я так понимаю, вы его друзья, раз привезли его сюда в грузовике.
— Были, — поправил я. — Я также пытаюсь вернуть одну штуку, которую одолжил ему. Очень ценный альбом.
— В обложке Дасти Спрингфилда?
— Предположительно он направляется к александрийцам.
— Ш?ш?ш! — прошипел Индеец Боб, прижав палец к губам (его версия предупреждения Бюро о бутлегерстве?). — Вы опоздали меньше чем на день.
Он указал в сторону шоссе.