— Твоя собака всегда рычит? — спросила Генри.
— Раньше с ней такого не случалось, — ответил я. — Может, ей просто лучше.
Хотя сам я в своих словах сомневался.
— Сверните через милю на дорогу один?четырнадцать на север, — вмешался грузовик. — Ищите стройку, без задержек.
— О нет! — воскликнула Генри. — В дебри! Дорога стала четырехполосной, потом двухполосной.
Она изгибалась, затем свернула к цепи низких холмов, покрытых редеющими лесами.
— Дебри, — повторила Генри, приканчивая кофе и выбрасывая стаканчик в окно. Я скривился, но она меня проигнорировала. — Дебри, а потом что?
Я пожал плечами:
— Зависит от тебя. Я только хочу найти брата Боба и забрать свой альбом. А ты, наверное, продолжишь путь.
— Вместе с тобой.
— Что ты имеешь в виду?
— Что ты собираешься делать, вернуться и работать старьевщиком? Отдать альбом?
— Мне придется найти его до конца месяца.
— Вместе с тобой.
— Что ты имеешь в виду?
— Что ты собираешься делать, вернуться и работать старьевщиком? Отдать альбом?
— Мне придется найти его до конца месяца. А пока я возьму больничный.
— Фантазер, — фыркнула она. — А как насчет копа, которого ты убил?
— Случайность, — возразил я. — Ты сама фантазерка, раз считаешь, что сможешь найти Панаму, который пробыл в подполье девять лет.
— Восемь.
— Поверните налево, одна миля. Крайняя дорога вверх, — прервал нас грузовик.
Так как никто и не желал продолжать разговор, вмешательство искателя мы восприняли с благодарностью.
— Поверните налево, одна миля. Крайняя дорога вверх.
Я повернул налево, как раз за щитом со стрелой, также указывающей налево: «Казино «Рамапо». Ночь в среду — грандиозная ночь!»
— Дебри, — повторила Генри, качая головой.
Мы ехали по узкой дороге, извивающейся вокруг вершины небольшой горы. Миновали пару выгоревших домов, затерявшихся между деревьями. Перед каждым стоял сгоревший автомобиль. Реликвии, оставшиеся от «Скандала о страховке от астероида» двадцатых годов, или скорее от закона, который сделал расчистку незаконной.
Появилось больше указателей: «Джексон Уайт. Индейские народные промыслы. Пейнтбол. Водные игры. Букмекеры. Магазин подарков. Домашняя пища. Лотерейные билеты».
— Думаешь, оно как?то связано с «Индейцем Бобом» на грузовике? — осведомился я.
— Гм.
— Ваше место назначения в миле впереди. Искатель явно отправлял нас в казино. По мере того как мы продвигались по холму, указатели становились больше и скученнее.
— Поверните влево у магазина подарков. Поверните на стоянку.
Появилась усыпанная гравием парковка под самым большим указателем. С одной стороны находилась длинная торговая палатка, а с другой — крошечное бетонное казино, похожее на шпиль засыпанной церкви.
«Казино «Рамапо». Джексон Уайт. Индейские народные промыслы. Букмекеры».
Казино никогда не закрываются. Внутри один видеоавтомат звенел и бибикал. Две женщины в костюмах сидели на низенькой скамеечке и колдовали над автоматом, как рабочие на конвейере. Одна скармливала ему монеты, а другая нажимала кнопки. Они выглядели довольно угрюмо.
Генри пошла искать «кабинет задумчивости для девочек». Кажется, она справляла нужду за нас обоих. В стене обнаружилось окошко кассира, зарешеченное, как в древнем банке. За ним в крошечной комнатке дремал мужчина в ковбойской шляпе. Он носил рубашку с профилем Джеронимо и надписью: «Один любопытный индеец». На шляпе красовались перо и бахрома на полях.
Я постучал по окошку ногтем. Если я и гадал, как мы найдем брата Боба (ведь мы даже имени его не знали), то сомнения мои рассеялись, как только дремлющий мужчина проснулся и приподнял поля шляпы с бахромой.
Он оказался близнецом Боба.
— У вас есть брат? — спросил я. — По имени Боб?
— Боб?
Он слегка повернулся на стуле, и вот он, тут как тут! Я увидел альбом Хэнка Вильямса, прислоненный к кассе.
— Простите, но…
По идее я собирался вначале завладеть альбомом, а затем сообщить ему о Бобе. Все испортила Генри, вернувшись из «кабинета задумчивости для девочек» и оттеснив меня в сторону.
— Боюсь, у нас плохие новости! — выдохнула она. — Боб… он… то есть его… в общем… Боба убили. Застрелили. Прошлой ночью.
— Боб?
Кассир снял свою ковбойскую шляпу и ударом кулака сделал ее плоской как блин.
Потом аккуратно вернул ей прежнюю форму и снова надел.
— Какой Боб?
— Ваш брат, — пояснила Генри. — Мы привезли его сюда, потому что он сам так захотел. Это место запрограммировано в искателе в грузовике. Четырнадцатое.
— В его грузовике? — Любопытный индеец встал, попятился из раздевалки, закрывая за собой узенькую дверь. — О, кажется, понял. Где он?
— На стоянке.
— Извините, насчет альбома, — начал я, показывая на пластинку через стекло.
И индеец, и Генри проигнорировали меня и направились к стоянке. Я отчаянно уставился сквозь решетку на альбом, прислоненный к кассе. Хэнк Вильямс выглядел еще более потерянным и несчастным, чем всегда.
Две женщины все еще кормили автомат. Я мог подождать здесь, вместе с ними, в полутьме, или последовать за Генри и братом Боба наружу. На пути к выходу я остановился прочитать плакат на стене, как раз рядом с дверью. Пластиковый, но когда я постучал по нему ногтем, он зазвенел, как бронзовый.