Шадрин прикрыл глаза. Вот это плохо, наверное. Собственно, самому Шадрину было плевать, бластов на свои мелкие группы он мог накупить предостаточно, благо Гордяев сдержал обещание и наладил их выпуск. Не расстроила его и новость о смерти Пузана. Дурак Пузан был редкостный, давно на импульс напрашивался.
Плохо другое: капитан теперь узнает, что бласты больше на корабле не дефицит. Гордяев, небось взвоет, как свинья под ножом.
Ну и пусть себе воет. Что теперь — ребят безоружными, что ли, держать, если бласты уже есть?
— Ладно. Проваливай, — велел он Шкворню. — Кто там у вас вместо Пузана встанет? Пусть приходит послезавтра на сходку.
Шкворень кивнул и исчез.
Еще с полминуты Шадрин пролежал в теплой воде без движения, потом встал. Пена щекотно заструилась по коже, стекая. У бассейна мгновенно, будто по волшебству, появилась Аленка с халатом.
Леонид Шадрин по прозвищу «Шадрон» любил удобства. И стремился создавать их по максимуму. Для себя.
— Аленка, кофе, — скомандовал он.
Покачивая бедрами, Аленка скользнула в сторону кухни. На ней был только купальник — очень символический. Шадрин провел ее взглядом, запахнулся, завязал пояс и воткнул ноги в мягкие шлепки.
Рядом с бассейном стоял низкий столик и три кресла. Жженый, едва Шадрин уселся, поднес сигару и огонек.
Шадрин кивнул, затянулся, выпустил клуб сизого дыма.
Хорошо, так его через это самое! Если бы еще не Шкворень со своими паршивыми новостями, да не придурок-Сава, которого Шадрин не любил еще со времен своего подъема в «Меркурии»… Совсем бы — рай.
— Давай, Жженый, водовки тяпнем, — предложил Шадрин расслаблено.
Спан, или как Жженого называли в директорате, торпеда потянулся к холодильничку, тут же, рядом с бассейном.
Шадрин только успел втащить соточку и захрустеть ее малосольным крепышом — на столе запиликал вызов. Жженый протянул ему коммуникатор.
— Мля! — вздохнул Шадрин сокрушенно. — В такой момент может звонить только один человек: этот поц из директората…
Он нажал на кнопку стопора и трубка разложилась надвое.
— Леонид? — загремел у уха голос Гордяева. — Что там твои уроды творят? Ты соображаешь? Двухнедельная работа — насмарку! Сава теперь знает, что мы вооружены!
— Ладно, не ори, — сухо сказал Шадрин.
— Я ради твоих бредней не собираюсь своих ребят сдерживать. И безоружными им ходить не позволю.
Гордяев задохнулся от гнева. Но он нуждался в Шадрине и его людях, и Шадрин это прекрасно знал.
— Черт возьми, но можешь же ты быть осторожнее?
— Я осторожен, Горец. Я очень осторожен. Я вообще из логова не выхожу.
Аленка поставила перед Шадриным чашечку кофе и нахально уселась к столу, рядом со Жженым. Тот смерил ее на удивление равнодушным взглядом — раньше Жженый глядел на Аленку голодно, как зимний волчара. Совсем еще недавно.
«Похоже, он ее трахает», — подумал Шадрин совершенно не к месту.
— …сли партнер так себя ведет, начинаешь задумываться о целесообразности партнерства! — пыхтел в трубке Гордяев. Он бы еще долго пыхтел, но Шадрин его прервал:
— Слушай, Горец, не полощи мне мозги. Говори чего нужно и катись со своей ругней куда подальше.
Гордяев моментально заткнулся. Он всегда был таким: много болтал, прежде чем удавалось вытянуть из него суть. Суть обыкновенно умещалась в две-три фразы, но времени на весь разговор уходило редко когда меньше десяти минут.
— В общем… Сегодня сбор. В четыре. В «Пальмире». Не опоздай.
— Не опоздаю.
— И этих своих… коллег позови. Я на них взглянуть хочу.
— А чего на них глядеть? — уныло протянул Шадрин. — Чай, не бабы. Да и видел ты их сто раз.
— Ничего-ничего, здесь еще не видел. Дотошность еще никому не вредила.
— Вредила, — возразил Шадрин. — Жигана вспомни.
Но Гордяев не оценил.
— Ладно, увидимся… — буркнул он и отключился.
— Увидимся, — передразнил Шадрин. — Нужен ты мне… если б не пушечки.
Жженый глядел на него с восхищением — не то, что на Аленку.
— Ловко вы его, босс! Мордой по столу!
— Подумаешь, подвиг! — отмахнулся Шадрин. — Фрайера отшить…
Он быстро набрал номер Тазика. Дождался ответа.
— Тазик? Мое. Как оно? Ну и ладно. Горец в четыре потрещать собирает. В «Пальмире». Будет и Плотный, как без него. Ну, пока…
Столь же лаконичным получился разговор и с Плотным.
Обитатели «Меркурия» не любили без толку чесать языками.
— Сколько там натикало? — справился он у Жженого.
— Полтретьего, босс!
— Ну, давай еще по соточке, и двинем, пожалуй…
— Легко, босс!
Аленка тут же умчалась наряжаться, а Шадрин со Жженым накатили еще дважды, прежде чем идти.
У дверей своей комнаты Шадрин обернулся.
— Килограмму тоже налей, Жженый. И чтоб не окосели, ясно?
— Мы ж не лурмахи, босс! Не окосеем.
— И пушечки проверьте!
Жженый поспешно кивнул.
В «Пальмиру» они вошли в полчетвертого. Сначала Килограмм, потом Шадрин с Аленкой и последним — Жженый. Глазки у Жженого маслянисто поблескивали, но держался он прямо.
Глазки у Жженого маслянисто поблескивали, но держался он прямо. Как всегда.
Они пришли вторыми — Тазик с тройкой своих ребят уже тянул «Слезку» из пузатого штофа. Сутер со здоровенным камнем на среднем пальце левой руки Тазика было видно аж со входа. При виде Шадрина Тазик подобрался, привстал, и раскинул руки в стороны. Тройка его тотчас пересела за соседний столик.