За полминуты до перехвата следящей системы все вдруг намертво встало, как грузовик перед светофором. Самохвалов, понятно, занервничал.
Найти и убить капитана, это нужно было сделать максимально быстро. Тогда активизировался бы черный шар — крупная автономная система, назначение которой Самохвалов определил как «мозг на случай отсутствия экипажа». Именно по деятельности черного шара Самохвалов надеялся отследить новый выбор корабля. Вероятно, орудием выбора был бы какой-нибудь тактильный односторонний сенсор, вроде пресловутого пульта, что откопал Савельев на своей заимке. Первое же касание, и индексы доступа людей из прежнего экипажа распределятся совсем иначе, чем теперь.
Самохвалов вовсе не собирался отдавать капитанство влиятельному, но туповатому шефу директората. С какой стати? Неужели тот, кто сумел самостоятельно, на интуиции и догадках, постичь законы корабельной защиты, недостоин стать первым? И бандитам Самохвалов ничего не собирался отдавать. Подключиться с капитанским допуском, прихлопнуть не в меру честолюбивую верхушку директората, передавить одного за другим своенравных, и потому опасных бандитов-главарей… И строить новый экипаж. Лепить, по своему разумению и желанию. Превратить бесформенный ком пластилина в послушного голема. У Самохвалова хватало доверенных людей, которые даже не догадывались, что их прочат в старшие офицеры «Волги». В основном, это асы технического отдела. Подопечные Самохвалова. Консультанты и прогнозисты, компьютерщики и системотехники.
Стоило ли говорить, что если Гордяев пронюхает о мыслях Самохвалова, все рухнет в одночасье? К счастью, правая рука шефа директората был слишком умен и слишком искушен в кабинетных интригах. Что знают двое — знает свинья, а свиней вокруг всегда отыщется предостаточно. Поэтому разумнее молчать. Молчать до самого последнего момента. До решающей секунды. Самохвалов не посвятил в подробности своего плана ни одну живую душу.
Даже на вахты он старался ходить пореже, да и то сугубо в лучевом режиме, общаясь только с информатеками корабля, но не с подключенными операторами.
Так надежнее.
Было непривычно холодно, Самохвалов шлепнул себя по голым бокам и с изумлением обнаружил, что они покрыты слоем жирной полужидкой дряни. Да и все тело покрыто ею же. На секунду он даже о страхах своих позабыл. Метнулся к одежде, схватил белую тенниску и стал ожесточенно стирать с себя этот мерзкий холодец.
Реальность напомнила о себе голосом ругающегося Гордяева.
— Мыслитель! — ревел шеф. — В чем дело? Почему нас выбросило?
— Еще не знаю, шеф, — сказал Самохвалов и обернулся к пульту. Растерянный Касянчук стоял у кресла и с надеждой глядел на начальство.
«Надо одеться, пожалуй, — подумал Самохвалов. — Что-то тут нехорошее стряслось. Непредвиденное.»
Гордяев одну за другой швырял на пол влажные салфетки. Биоскафандры сегодня никого не отпустили чистым.
— Что тут? — спросил Самохвалов чуть погодя. Комбинезон он застегивал на ходу.
Касянчук обернулся, пошарил взглядом по непривычно темному и оттого неживому пульту, и пожал плечами.
— Пульт погас. Весь. Только, вот, отложенная готовность обозначена, и все. И экраны в мизер свалились. Все разом.
— Давно это?
— Минуты три. Как раз когда шкафы открылись все и сдохло.
«Но экраны все-таки работают… В пассиве», — отметил Самохвалов машинально.
Гордяев тоже успел облачиться в комбинезон. Хотя обычно ходил в черной паре, изготовленной сервисниками при посредстве личного гордяевского портного, старого седенького еврея Исаака Розенблюма. Вероятно, на вахту шефу показалось более уместным нарядиться как все.
— Это ты намудрил, мыслитель? — уже спокойнее произнес Гордяев.
— Нет.
— Может, все из-за стрельбы?
Самохвалов пожал плечами.
В тот же миг раздался отчетливый стук. От входного шлюза.
Самохвалов и Касянчук вопросительно переглянулись. Зато стюарт не растерялся. Прекратил подбирать с пола грязные салфетки, подошел к шлюзу открыл его вручную, с вмонтированного рядом с притолокой пульта.
Ворвался встрепанный малый из охраны.
— Шеф! Канониры прорвались в боевую рубку! И заперлись!
— Как прорвались? — опешил Гордяев и стал медленно багроветь. — Что значит — прорвались? А вы там какого дьявола торчите?
— Они перли как сумасшедшие, шеф. Прямо на стволы, — попытался оправдаться охранник.
— Ну и что? — заорал Гордяев еще громче. — Где Барс?
— Барс убит, шеф.
— А Запольских?
— Запольских тоже убит, шеф. Я же говорю, они шли, как сумасшедшие. Они положили двадцать семь человек.
— Сколько их осталось?
— Шестеро.
Гордяев быстро взглянул на Самохвалова.
— Это, — он указал на мертвые шкафы с биоскафандрами, — их работа?
Самохвалов медленно покачал головой.
— Нет.
— Нет. Не думаю.
Если бы канониры снова принялись усмирять бунт, вряд ли бы они начали гасить корабельные автономки. С вахт — да, неугодных повыгоняли бы сразу же, но шкафы остались бы в действующем режиме, да и пульт в рубке продолжал бы работать. Тем более, что это навигаторская рубка, здесь самые мощные компьютерные сборки.
Да и под силу ли отключить навигаторскую канонирам? На такое способен только капитан.