Риггельд чуть заметно кивнул.
— Чего и добивались наши орлы из директората, — проворчала Яна. — Рисковый ты мужик, Рома!
— Можно подумать, что у меня был выбор, — вздохнул я безнадежно.
— Не знаю, — Яна говорила чуть-чуть сердито. — Я теперь ничего не знаю. Я теперь старший информатик без информации.
— Ну-ну, — я успокаивающе развел руками. — Это крайняя мера, Янка. Я с трудом на нее решился. Кто ж знал, что на корабль попадет такой… неоднородный экипаж. У капитана обязан быть черный ход на любой случай.
— Жаль только, — глядя куда-то в сторону изрек Смагин, — если окажется, что под черный ход был замаскирован тривиальный кингстон.
— Юра, — я провел ладонью по небритой щеке, — почему я должен вас уговаривать? Если бы я не отрубил вахты, через час нас бы обнаружили. А еще через час отловили. Ты ведь прекрасно понимаешь это?
— Понимаю, — подтвердил Смагин.
— Тогда чего бухтишь?
Смагин только пожал плечами.
— То-то! — проворчал я себе под нос. — В общем, пока надо добраться до одной из наших заначек. Я уверен, что Гордяев зол, и что он не оставит попыток захватить нас обычными методами. Но только обычные методы мгновенно уравнивают его шансы с нашими. Теперь все фифти-фифти, полста на полста. Плюс, некоторое наше преимущество. Корабль частично все-таки наш.
— Это как? — все мои спутники вскинулись. И в глазах каждого расцветала надежда. Ну как было не улыбнуться им в ответ?
— Очень просто. Я не могу влиять на корабль. Никак. Но я в любой момент могу узнать, что на корабле творится. Односторонняя связь. Доступно? И, если честно, я немного покривил душой, когда сказал, что «Волга» превратилась в груду мертвого металла. Кое-какие системы все равно действуют. Например, противометеоритная защита, например установки искусственной гравитации, например наблюдение, внутреннее и внешнее… В усеченном режиме, но все-таки.
Очень кстати интерфейсник снова напомнил о себе. Легонько вздрогнул, словно где-то в его кристаллической начинке один-единственный раз сократилось крохотное сердце.
— Внутреннее наблюдение? — с легким сарказмом осведомилась Янка.
— Поберегла б ты свой яд, — посоветовала ей Юлька отчаянная. — Ей-ей…
Янка ехидно улыбнулась и картинно поклонилась — дескать, ничего не могу с собой поделать.
— Что там, Рома? — спросил Суваев, поднимаясь. Кажется, он таки набрался мужества и решился взглянуть на интерфейсник из-за моего плеча. Я не стал ему мешать.
И он увидел то же, что и я: проекцию с экрана одной из головных рубок. Крейсеры цоофт в гасящем режиме. Они вываливались из дыры в пространстве, из непонятного мне безмолвного ничто, один за другим, десяток за десятком, сотня за сотней.
Пришли враги. А боевые рубки «Волги» заблокированы. Уповать же на то, что противометеоритная защита совладает со слаженным ударом могучих звездных кораблей было по меньшей мере глупо.
Суваев тихо и как-то зловеще присвистнул.
— У-у! Кажется, ты очень вовремя отменил вахты, капитан.
— Да что стряслось-то? — забеспокоились остальные, вставая. Даже не вставая — вскакивая.
— Чужие, — пояснил я чужим голосом. — Целая армада. Вываливаются в обычный космос пачками.
— И мы, конечно же, еще двое суток не сможем им ничего противопоставить, так капитан? — спросила Яна на удивление спокойно и холодно.
— Так.
— И даже не так, — Яна стрельнула глазами, даже в полутьме это было очень заметно. — Через двое суток мы только узнаем куды бечь, чтобы корабль оживить. Так, капитан?
— Так.
— Поздравляю, капитан!
— Спасибо, дорогая.
Как ни странно, Янкин яд подействовал на меня благотворно. Несмотря на аховую — действительно аховую ситуацию.
Как же не вовремя чужие свалились нам на головы! Или — они знали, что делают? Втихую следили за нами? Дождались, пока «Волга» останется беззащитной, и тут как тут?
Если второе — то плохо. Если первое, тогда есть надежда, что они поостерегутся наносить удар сразу. На их месте я бы сначала попробовал осторожные переговоры.
Продержимся ли мы двое суток? Вот в чем вопрос.
Янка окончательно высвободилась из согревающих объятий Смагина и шагнула ко мне. На ходу поднимая руку в вытянутым указательным пальцем. Губы ее шевельнулись, но ни слова Янка произнести не успела: на втором шаге пол ушел у нее из-под ног и она, взвизгнув от неожиданности, навалилась грудью на край неровной дыры под лестницей. Как провалившийся в полынью конькобежец на кромку льда.
Смагин, я, Суваев и Риггельд немедленно бросились к ней, на рефлексах, не раздумывая, а Юлька осталась не у дел только потому, что Риггельд так резво взял старт, что сбил ее с ног, и отчаянная, округлив глаза, с размаху уселась на прежнее место. Под стеночку.
Янку мы поймали. Смагин успел раньше всех. И вытащил под локотки из новоявленной полыньи.
— Что это тут? — Суваев с опаской заглянул в темный провал. — Ни хрена не видно!
Смагин молча выудил у Янки из кармана фонарик. Суваев молча принял.
— Еще одна каморка! — сообщил он. — Вроде нашей. Стол! Боже, пылюги сколько! У нас тут девственная чистота по сравнению с нижним этажом, если хотите знать. Как в новосаратовском музее.
— А я думал, внизу шеддинг-система… — пробормотал Риггельд.