— Ну и чего? — вопросительно повернулся к нам Чистяков, когда с легким обедом было покончено. — Куда нам? В Новосаратов?
Вместо ответа Юлька еще раз попробовала дозвониться Риггельду. С прежним результатом. Точнее, без оного.
«Черт! — подумал я. — Неприятно, конечно, но очевидно: у Риггельда не все в порядке. Пожалуй, что его сцапали.»
Очень не хотелось бы, чтоб он в эту минуту точно так же валялся у своего «Даймлера» с дырищей в голове. Архары разнообразные — пусть, смерть таких подонков я только приветствовал. Но Риггельд, один из немногих, кого на Волге можно именовать человеком… Пусть даже отнимет у меня Юльку вместе с неоформившимися мечтами. В конце концов, к отчаянной у меня отношение больше как к своему парню, чем как к женщине.
— Юля, душа моя, — осторожно попросила с заднего «дивана» Яна Шепеленко. — Пусти-ка меня за терминал…
Юлька недоверчиво покосилась на нее, но послушно толкнула дверцу вверх и вышла.
Первым делом Яна влезла на какой-то необозначенный сервер — пароль там был двенадцатизначный, я машинально сосчитал число нажатий на клавиши. Маньяки. Даже директорат пользуется максимум восьмизначными.
— «Даймлер», говорите? — переспросила Яна, поднимая глаза от портативного экрана. — А номер кто-нибудь помнит?
— 54-063 КРД, — не задумываясь подсказала Юлька. — КРД — это Курт Риггельд.
— Спасибо.
Яна снова заколотила по клавишам. На экране возникла какая-то схема, и на нее все время накладывалась сетка, после чего изображение зуммировалось и выводилась уже часть схемы в укрупненном масштабе.
С четвертого зуммирования я наконец сообразил, что эта схема не что иное, как план Новосаратова.
Наконец изображение стабилизировалось, и на плане замигала красная точка.
— Вот, «Даймлер» Риггельда. На юго-западной окраине. Если не ошибаюсь, на автостоянке.
Я покосился на Юльку — и понял, что у нее вот-вот затрясутся губы.
— Мало ли, — поспешил встрять я. — Вдруг он решил вездеход тоже сменить?
Это я так ляпнул, наобум, потому что знал: Курт ни за что не сменит старенький дедовский вездеход даже на вот такой «Урал». Как не сменил бы я свой «Саргасс» на модерновый блин шусгаровской серии.
— А ты чего расселся? — рявкнул я на Чистякова. — Давай, гони к Новосаратову!
Яна вернулась назад, а Юлька уселась к терминалу, и лицо у нее было каменное.
«Черт! — подумал я. — А ведь она Риггельда любит! Не просто — ля-ля, три рубля. Действительно любит!»
И понял, что завидую.
Вскоре мы покинули долину Ворчливых Ключей.
Чистяков внял моему «Гони!» буквально: выжимал из «Урала» все, что можно было выжать. А выжать можно было изрядно, благо машина мощная. Я чуть ли не ощущал тугое сопротивление воздуха на такой скорости — вездеход скользил над степью, оставляя за багажником потревоженный ковыль. Позади нас даже вихри какие-то некоторое время продолжали бродить.
Наверное, степная живность пряталась и сетовала на подобных пришельцев. Промчались, траву взъерошили… Мы на чужих сетовали — когда они баламутили волжский воздух. А зверушки всякие — на нас.
Но ведь мы никого не собираемся выковыривать из родных нор и силком забирать к себе на вездеход. Мы просто промелькнем мимо вашего дома, и навсегда исчезнем. А если и не навсегда — то лишь затем, чтобы когда-нибудь снова промелькнуть и исчезнуть, не более.
Почему чужие не могли поступить так же? Промелькнуть — и исчезнуть? Как мы.
Да, наверное, потому, что мы тоже поступили бы иначе, если бы из норы какого-нибудь местного суслика вдруг высунулась антенна незнакомого нам механизма. Какой-нибудь древней тайны, которую любой мечтает разгадать. Но с которой далеко не каждому дано столкнуться…
Я вдруг отчетливо представил себе этого самого суслика, осторожно нюхающего пульт с единственной красной кнопкой. Может ведь суслик ненароком ткнуть носом прямо в красную кнопку? Наверное, может.
Но только пульты обыкновенно не попадаются сусликам, дядя Рома. Они попадаются людям. Таким как ты. Чтоб не оставалось никаких сомнений — будет эта треклятая кнопка в итоге нажата или не будет.
Я потряс головой, чтоб прогнать видение, и бедняга-суслик медленно растворился, так и не успев неосторожно ткнуться носом в опасный кругляш цвета спелой клубники.
К Новосаратову мы подъехали уже под вечер. Солнце валилось в степь, как уставший висеть на ветке апельсин.
— Вон туда, — подсказала Янка Чистякову. — На ту улочку. Как раз к стоянке выедем.
На экран терминала была выведена схема — юго-западная окраина Новосаратова.
Чистяков иногда отрывал взгляд от степи за лобовым и косился на эту схему.
— Ян, — спросил он, когда до первых домов осталось около километра, — а как ты установила, где находится вездеход Риггельда?
— Считала оперативную сводку директората, — неохотно пояснила Янка. — Там есть закрытый отдел… В общем, я знаю их текущий пароль.
Чистяков недоверчиво покачал головой.
— Да как можно отследить вездеход? С орбиты — да, можно, но спутников-то уже сутки как нету!
— Это не спутниковая система, — устало сказала Янка. — В каждую машину, которую регистрируют на Волге, ставится датчик. Думаю, теперь это уже можно сказать и остаться при этом в живых.