— На нас нападали, Курт. Ночью.
Риггельд помрачнел. Я продолжил:
— С нами американер один был… и пацан малолетний. Их захватили. А мы все уцелели, слава богу. Хотя, какая к черту слава…
Набожные американеры, наверное, отчитали бы меня потом за эти слова.
— Сколько вас? — спросил Риггельд, стараясь отсечь эмоции.
— Я, Юлька, Чистяков, Смагин и Яна. Пятеро.
— Хаецкие, значит, не объявились…
— Не объявились. А что в Новосаратове? Как оборона? Я слышал, вчера там стрельба стояла до неба…
— Новосаратов, Рома, пуст. Кажется, я тут единственный живой. Впрочем, мертвых тут тоже нет. Пусто.
— Как пусто? — не понял я.
— Вообще. Никого, только собаки бегают. И на космодроме та же история, и в фактории, и в директорате. Я впервые в жизни увидел пустой «Меркурий».
Я переваривал услышанное. Значит, чужие действительно собирались наловить пленных. Я только не ожидал, что пленить они вознамерились всю Волгу.
— Как же ты уцелел? — спросил Чистяков.
— Я только что приехал, — Риггельд кашлянул в кулак. — По правде говоря, я заглянул по дороге в Сызрань — поселок тоже пуст. Но там я решил, что жители попрятались, в горы ушли, или еще куда. Однако тут, в Новосаратове…
Риггельд с сомнением покачал головой.
Ну дела! Я совершенно растерялся. События во-первых просто не укладывались у меня в черепушке, а во-вторых, даже если получилось бы их туда упаковать, представлялись совершенно недоступными разумению. Моему скромному разумению рядового старателя-волжанина.
— Дуй-ка ты к нам, — сказал я Курту. — Я пока не в состоянии сообразить что к чему…
— А, может, лучше мы в город дунем? — предположила Юлька. — Раз уж все равно кораблей лишились. Да и отнимать их у нас теперь, кажется, некому.
Смагин ревниво шмыгнул носом, а я ненадолго задумался, старательно вызывая свое упрямое чутье. Не знаю, получилось это или нет, но что-то мне подсказывало: если и оставили чужие на Волге патрульные группы, то шастать они скорее всего станут в окрестностях Новосаратова. Если уж им понадобилось так много людей, они и нас, пожалуй, с удовольствием отловят. А я к ним в лапы сам отправляться отказываюсь. Дудки!
— Дождемся хозяина, — вздохнул я. — Подумаем… Куда нам спешить?
— Ладно, — Риггельд кивнул. — Еду. На всякий случай, я заберу отсюда видеомодуль и подключу в вездеходе. Номер… — он протянул руку куда-то вправо, повозился с новеньким автомобильным модулем связи, распечатал его, и спустя несколько секунд сообщил номер дозвонки.
— А где это ты? — спросил Смагин подозрительно. — Откуда звонишь?
— Из «Техсервиса». А что?
Смагин оживился:
— Слушай, захвати там фронтальную батарею для «Киева», а? Моя ни к черту, а денег ква… Раз уж все равно нет никого…
Риггельд усмехнулся в усы:
— Ладно. Тебе «два-эс» или «два-ха»?
— Все равно. Но лучше «два-ха», у нее стабилизатор двухмегаваттный…
— Понял. Ждите.
И Риггельд отключился.
Я покосился на продолжающие светлеть экраны-обзорники, и легонько крутанул Юльку вместе с креслом.
— Не кисни, отчаянная! Как спалось?
— Одиноко! — огрызнулась Юлька. Но я видел, что на самом деле она в настроении. Наверное, это из-за Риггельда.
М-да. Остается только вздохнуть — тоскливо и печально. С подвыванием.
— Слушайте… — протянул я, озадачиваясь. — Риггельд уже в Новосаратове. А вчера был где-то аж за Землей Четырех Ветров. Это ж сколько он за ночь отмахал! Или он на звездолете? Да нет, вроде, на вездеходе он…
— Подумаешь! — отмахнулся Чистяков. — Автопилот включил, и спал всю дорогу.
— Автопилот включил, и спал всю дорогу. Над океаном-то… Сразу видно, что ты звездолетчик, и на вездеходе по Волге шастаешь редко.
Меня хватило только на вздох. Теперь придется шастать чаще, никуда не денешься. А вот на «Саргассе» своем — уже не придется. Увы.
— Пошли, Костя, наружу нос высунем… — предложил я. — Надо бы трупы чужих оттащить куда-нибудь. Как бы их дружки мстить нам не навострились…
По-моему, это называется «накаркать».
Впрочем, выйти наружу мы с Костей еще успели. Успели даже рассмотреть мертвых инопланетян — тех, что похожи на страусов, и мелкого, которого привезли в багажнике вездехода. Успели даже спровадить по парочке трупов в отвесные карстовые колодцы с водой — лучшей могилы для чужаков в самом центре Ворчливых Ключей и придумать трудно.
А потом волной накатила пронзительное необъяснимое беспокойство и мое пресловутое чутье воткнуло мне в задницу очередную иголку. Я вдруг отчетливо осознал, что в бункере Риггельда нельзя более оставаться ни секунды. И рядом с смагинским «Экватором» тоже нельзя. И что в запасе у нас остается от силы минута.
Чистяков сразу все понял, и покорился не рассуждая. Я вломился в шлюз и чужим голосом заорал:
— Наружу! Живо! Бросайте все на хрен!
Хвала небесам, друзья меня прекрасно знали. И прекрасно знали, что если я так ору, значит нужно действительно все бросать и мчаться за мной, плюнув на риск переломать ноги и свернуть шею. И прекрасно знали, что это в конечном итоге окажется безопаснее.
Мы как раз ныряли в спасительную черноту какой-то пещерки, когда до слуха донесся еще далекий басовитый гул.
Я обернулся на известняковом порожке — над далеким горизонтом знакомо клубилась потревоженная атмосфера. Как быстро мы научились издалека распознавать космические корабли чужих… Боевые корабли. Гул нарастал, набирал мощь.