«Цоофт согласятся, — подумал Наз Тео с уверенностью. — Во-первых согласие продемонстрирует всем открытость и готовность к сотрудничеству. А во-вторых, две птичьих расы всегда ладили между собой заметно лучше, чем с остальными членами союза. Жаль, что рептилии представлены среди разумных лишь нами…»
Цоофт действительно согласились. И еще — порекомендовали взять на контроль и единственную взлетно-посадочную площадку людей рядом с самым крупным поселением, да и само поселение тоже. Вернуть все взлетевшие с планеты регулярные звездолеты, а встреченные мелкие корабли просто уничтожать. В целях профилактики. Изоляция — полная изоляция человеческого мирка, пока ситуация с кораблем Ушедших не прояснится — иного пути нет. Азанни-вожак, Парящий-Над-Пирамидами, немедленно отдал соответствующие приказы офицерам флота — все союзники видели и слышали это. Галерея Свайге тотчас предоставила союзникам все доступные сведения о космической технике людей — ведь фактически никто не сталкивался с людьми так плотно, как раса рептилий. Корабли свайгов даже появлялись на материнском мире людей. И даже не однажды.
Два легких крейсера, способных садиться на планеты и вести бои в атмосфере, величаво отделились от плотного строя флота азанни. Их сопровождали несколько линейных рейдеров, которым предстояло остаться на орбите.
Крейсер Ушедших продолжал неподвижно висеть над островком, что затерялся в безбрежном океане. Но Наз Тео, дитя пространства, привычно считал его не неподвижным, а обращающимся вокруг планеты с угловой скоростью, равной скорости суточного вращения.
Считать корабль на стационарной орбите неподвижным — удел дикарей, прикованных к своему мирку.
Удел таких, как млекопитающие.
Как люди.
9. Михаил Зислис, оператор станции планетного наблюдения, Homo, планета Волга.
«Смену сегодня хрен дождешься», — мрачно подумал Зислис и с неудовольствием покосился на Бэкхема.
Все телеметристки сбежали вслед за Суваевым — правда, сам Суваев вскоре вернулся. Бэкхем смерил его негодующим взглядом, но смолчал. А Суваев, беззаботно насвистывая, уселся на свое место и перевел телеметрию на себя, раз уж вернулся.
— Ну и переполох в городе! — сообщил он, как ни в чем не бывало. — Директорат в полном составе плюс семьи погрузился на лайнер — тот, что недавно у Офелии отсудили.
Давка там была — страсть.
— Ну, своих-то ты пропихнул, — не сомневаясь, сказал Веригин.
— Да уж постарался, — вздохнул Суваев. — Только, не думаю я, что лайнер сумеет улететь.
Голос его сразу стал жестким.
— Почему это? — оживился в своем углу Зислис. — Зачем им пассажирский лайнер, чужим?
— Не знаю, — Суваев неуютно передернул плечами, отчего Зислису захотелось сделать то же самое. — Предчувствие.
— Взлетают! — пробормотал Бэкхем, глядя в полевой монитор.
На канале без устали тараторили десятки голосов — кто-то с кем-то ругался, кто-то кого-то умолял, кто-то нудным голосом требовал некоего инженера-консультанта Самохвалова из директората. Зислис перестал обращать внимание на этот нестройный гул еще час назад.
— Сколько сейчас чужаков на орбите? — спросил Суваев. — Много, поди?
Бэкхем не ответил — только губу выпятил.
— Сотни три, — Веригин подышал на стеклышко часов и принялся полировать его манжетой. — Разных. Побольше, поменьше. Я насчитал четырнадцать типов.
В гул голосов на канале вплелась предупредительная сирена.
— Лайнер пошел… — продолжал бормотать Бэкхем.
Два грузовоза взлетели несколько раньше; сейчас они должны были начинать разгон.
Но разогнаться им, видно, было не суждено: Суваев, занявшийся телеметрией, вывел на диаграмму свежие данные. К двум точкам-грузовозам быстро приближалась продолговатая черта — корабль чужих. В некотором отдалении следовал еще один. Суваев сноровисто тасовал схематичные изображения телеметрии и живые картинки со спутников. Постепенно две черточки превращались в округлые пятнышки — крейсеры, формой напоминающие спортивные диски, разворачивались с ребра на плоскость.
— Это легкие крейсеры азанни, — со знанием дела сообщил он. — Причем, стратегические крейсеры, они могут садиться на планеты земного типа.
Он помолчал несколько мгновений, и вдруг спросил:
— Миша, а ты с семьей попрощался?
— У меня нет семьи, — проворчал Зислис. — Ты что, не знаешь?
Суваев озадаченно хмыкнул.
— Слушай, — спросил Зислис с неожиданным интересом. — А откуда ты так хорошо знаешь корабли чужих? Я, вот, ни в жизнь бы не понял, что это крейсеры азанни. Кто они вообще такие — азанни?
— Птички, — пояснил Суваев. — Небольшие такие, с индейку.
Суваев умолк; Зислис продолжал с нажимом глядеть на него.
— У меня дед работал на Земле в конторе, которая занималась инопланетянами. Тогда это еще представлялось важным и секретным. Потом все развалилось, а дедовский архив остался отцу. Отец перебрался на Волгу, архив захватил с собой. А потом я на него наткнулся, в промежутке между компьютерными играми. Еще пацаном…
Суваев вздохнул.
— Но это все ерунда. Меня другое поразило, когда я понял.
Зислис был уже вполне заинтригован.
— Что?
Веригин, и даже Бэкхем глядели на Суваева и слушали, затаив дыхание. Суваев знал о чужих поразительно много. Преступно много.
Суваев знал о чужих поразительно много. Преступно много.
— Архив все эти годы пополнялся, — сказал Суваев ровно. — Сам собой. Я заметил это, когда увлекся кораблями чужих. В каталоге все время появлялись новые типы, а на некоторые падал служебный гриф «устарел».