«Глубина бы их пожрала, этих нетленных! — сердито подумал Шшадд Оуи и ненадолго встопорщил гребень. — Зачем они примчались в это забытое цивилизацией захолустье? Наскакивали бы себе на полярные сектора, там все равно ничего особо ценного нет. Месторождения дикие, малоразработанные. И населения — восемь, еще восемь, и обчелся…»
Умом адмирал, конечно, понимал, что именно привело нетленных к этому мирку. Та же причина, что и силы союза. Но досада от этого не становилась меньше. Он уже начал подумывать, после намеков Ххариз, что Галерея наконец-то оценила его, Шшадд Оуи заслуги. Решила наконец-то престарелого адмирала произвести в престарелые премьер-адмиралы. Все-таки, командовать клином — это не одно и то же, что командовать крейсером. Ххариз явно тянут на Галерею, и если кого и пересаживать вместо него на флагман, так именно Шшадд Оуи. Того самого свайга, который обнаружил корабль Ушедших.
И тут — бац! — примчались нетленные. Да еще такими силами, что опыт прошедшего не одну кампанию командира не оставил сомнений: клин погибнет, если ввяжется в драку. И клин, и немногочисленные силы союзников. Помощь из метрополий, конечно же, вскоре подоспеет, но чем будет к тому моменту адмирал вместе со своим кораблем? Облачком плазмы? Потоком нейтрино? М-да. И ведь не удерешь, как назло. Все разгонные — перекрыты. Или бой, или…
Пришли бы нетленные попозже, когда инженеры действительно раскусили бы секрет боевых систем крейсера Ушедших. Тогда Ххариз неминуемо отправился бы блистать на Галерею, а клин поручили бы проверенному вакуумом и глубинами адмиралу Оуи…
«Мечты, мечты… — Шшадд печально шевельнул кончиком гребня и покосился на экраны. — Даже в таком почтенном возрасте ты не разучился мечтать, Шшадд Оуи…»
В следующий момент глаза его вновь обратились к экранам. Одна из туманностей — скоплений нетленных, выстрелила в сторону клина одинокую звездочку. Звездочка приближалась, и это было заметно без всяких приборов.
— Ххариз! — рявкнул адмирал так, что проекционный ствол озадаченно мигнул.
В тот же миг крейсер взорвался сигналом общей тревоги. А Шшадд Оуи, впервые в жизни вплотную подошедший к мысли, что давняя война глупа и необъяснима, теперь был занят совсем другим.
И мысль так и не родилась.
— Вижу! — зло отозвался флагман и Шшадд подумал, что кому-то из сканировщиков сегодня сильно не поздоровится.
Перед строем-воронкой сгустился белесый туман — энергетический щит. Впрочем, он был виден только на экранах, как фоновое свечение. В вакууме светиться нечему. Но свайги находились отнюдь не в вакууме, а перед экранами, и исполинский конус силового поля явился их взорам во всем великолепии.
К воронке направлялся всего один нетленный. Всего один — Шшадд сначала решил, что это парламентер, вестник. Но нетленные молчали, а единственная звездочка, постепенно превращаясь в черточку, не меняла скорости. Эксперт-подклан просчитал траекторию и пунктиром вывел ее на экраны — нетленный направлялся не к воронке свайгов, не к перекрестной сети, сплетенной из кораблей азанни, не к матовым сферам Роя — он направлялся к крейсеру Ушедших. Прямиком.
— Галерея, будут ли рекомендации? — спокойно осведомился премьер-адмирал Ххариз Ба-Садж.
«Какие еще рекомендации? — подумал Шшадд Оуи. — Обратить его в ничто…»
И сам же себя прервал. Вот из-за таких мыслей, наверное, он и сидит до старости лет в адмиралах линейного крейсера.
Галерея бурно обсуждала ситуацию с союзниками, и делала это быстро. К счастью.
— Одиночку взяли на себя а'йеши, — наконец распорядились с Галереи. — Ничего не предпринимать!
Шшадд Оуи невольно вздохнул. С облегчением. Почему-то страшно не хотелось начинать общую свалку.
Ожил открытый канал; к нетленным обратился Рой:
«Отзовите одиночку. Он будет уничтожен силами союза; отсчет до семи, потом залп.
Один. Два. Три. Четыре. Пять…»
Нетленный не изменил ни скорости, ни направления, стремясь проскочить между крайними кораблями а'йешей к громадине Ушедших.
«Шесть.»
Шшадд Оуи нервно шевельнул гребнем и задышал вдвое чаще.
«Семь.»
Пространство перед нетленным смялось, как маринованная ракушка, и он с разгону влип в область нелинейности. Продолговатый, слабо мерцающий кокон искривился, словно летняя молния, и потерял цельность. А потом в нелинейной области вспух косой взрыв, беззвучная вспышка.
Нетленный перестал существовать, превратившись из упорядоченного излучения в хаотичный поток частиц.
Остальной флот нетленных продолжал неподвижно и безмолвно перекрывать векторы разгона ко всем трем сферам.
Шшадд сообразил, что чешуя на всем теле у него уже давно стоит дыбом, отчего он стал колючим и темно-серым. Ординарцы, развернув гребни до отказа, таращились на экраны.
— Мать-глубина! — сказал каким-то новым и непривычным голосом Ххариз Ба-Садж. — Что это было? Проверка? Самоубийство?
— Наверное, они проверяли: кто уничтожит этого дерзкого одиночку. Ушедшие или союз, — сказал вдруг адмирал Оуи, и от этих слов на Галерее запала мертвая тишина.
А в следующий момент нетленные стали наново разворачивать кинжальные вееры.
31. Павел Суваев, военнопленный, Homo, крейсер Ушедших.