— Прошу капитана быть судьёй в споре, — и сказано это было таким официальным тоном, что на неё в немом изумлении воззрились все.
А красотка с каменным лицом поинтересовалась у бравого капитана — способен ли тот отличить отведавшую любовных утех женщину от, так сказать, изголодавшейся?
— Ну, по глазам — с большой долей вероятности, — тот в сомнении поскрёб бородку.
— А в своей постели? — тут челюсть отпала даже у вского повидавшей Переборки.
Шкипер малость смутился, но пробормотал в том смысле, что безоговорочно. А Принцесса повернулась к заплаканной и разинувшей от изумления рот Переборке и поинтересовалась:
— Слову капитана Эрика поверишь?
Та вредно проворчала, что такая сучка, как Принцесса, взглядом любой детектор лжи нахер обдурит. И тогда в тесноватом коридоре раздались такие слова, которых никогда ещё тут не слыхали — ни до, ни после.
— Эрик Свенссон — позволишь ли ты мне скрасить ночь твоей жизни? — в лексиконе леггеров, неплохо известном по стереофильмам, это было равнозначно если не признанию в любви, то недвусмысленному предложению завалиться в одну постель и покувыркаться в своё удовольствие. — И завтра я положусь на твоё решение.
Переборка затихла мгновенно, как мышь под метлой. Сообразила уже, что дела тут пошли нешутейные. Зыркала на всех затравленным взглядом, но всё равно молчала.
— Жаклин Дюваль — позволишь ли ты мне скрасить ночь твоей жизни? — ответ капитана Хэнку понравился — что такая изящная штучка, как Принцесса, давно нравится шкиперу, он если не знал точно, то замечал много раз.
Сообразила уже, что дела тут пошли нешутейные. Зыркала на всех затравленным взглядом, но всё равно молчала.
— Жаклин Дюваль — позволишь ли ты мне скрасить ночь твоей жизни? — ответ капитана Хэнку понравился — что такая изящная штучка, как Принцесса, давно нравится шкиперу, он если не знал точно, то замечал много раз.
— Хорошо, поверю, — кое-как проворчала Переборка, до которой уже кое-что начало доходить.
И тут случилось маленькое, но очень красивое чудо — гордо цокающая каблучками по палубе Принцесса перешагнула закраину люка капитанской каюты. С шипением створка закрылась за обоими, а Хэнк Сосновски, которому спать уже хотелось просто отчаянно, эдак с намёком на прощание помахал рыжей девице ручкой. Как он добрался в своей каюте до постели, а тем более в неё забрался, уже не вспоминалось никакими усилиями… спать-спать…
Хэнк хотел уж привычно попросить Переборку передать ему горчицу — но вовремя вспомнил, что тишина за завтраком стояла гробовая. Ну вот просто-таки похоронная! Да и настороженно поблёскивающая глазами рыжая девица на этот раз сидела не по левую руку от своего Малыша, чтобы поближе к сердцу — а демонстративно у противоположной стороны стола.
Пришлось ему таки встать и добраться до хрустального графинчика самому — поскольку готовил сегодня кибер-повар, то вкусовые качества завтрака оказались весьма посредственными. Шкипер с Принцессой откровенно клевали носом, да и поспели к завтраку еле-еле. Зато Переборка с независимо засунутыми в карманы руками нетерпеливо околачивалась тут уже полчаса — но даже и пальцем о палец не ударила.
Капитан вытащил из-за ворота салфетку, вытер губы и небрежно положил на стол.
— В общем так, Переборка. Тебе придётся крепко потрудиться, чтобы вымолить прощение, — слова эти дались ему нелегко, ибо он как и Хэнк не любил распространяться насчёт женщин.
Взгляд рыжей девицы надо было видеть. Только быстро — потому что он сразу залился дождём слёз. Можно подумать, мировые проблемы решаются тут… впрочем, Принцесса, бросив странный взгляд на шкипера, первой пришла на помощь вчерашней самозваной сопернице. Слава богу, что оба носовых платочка, к которым рыжую терпеливо приучал Хэнк, нашлись в положенным им по уставу кармашках.
— Ладно, я не в претензии… — Принцесса кое-как вытерла рыдающей девице глаза и даже заставила высморкаться. — Даже спасибо скажу — я бы сама не решилась с кэпом объясниться…
И дальше по определению не страдающая стеснительностью бывшая разведчица выдала такое, что от изумления Переборка даже забыла, как плакать. Оказывается, у Жаклин в, скажем так, друзьях доселе были только леггеры. Настоящие леггеры. Однако нынешней ночью выяснилось, что глухие слухи о том, что остроухие несколько э-э… холодноваты в делах любви, на самом деле весьма соответствуют истине.
— Шкипер, тебе нужна любовница — красивая и умная? — без ложной скромности поинтересовалась она.
Кэп вместо ответа эдак пикантно покраснел и отвернулся — но Хэнк со своего места прекрасно видел — тот против воли улыбнулся. А затем смущённый капитан пробормотал, что такие вопросы он предпочитает обсуждать без посторонних, и тотчас удалился в ходовую рубку. Само собой, что ничуть не обманутая его молчанием Принцесса с радостными восклицаниями умчалась следом.
И Малыш остался за огромным столом один на один с Переборкой. Или Хэнк с Марией? Чёрт разберёшь эти дела сердешные — но девица хоть и перестала так уж откровенно хлюпать носом, но поднимать глаза упрямо не решалась. А затем и вовсе, поджав губы, пробормотала что-то вроде «спасибо» и пулей умчалась из-за стола.