— Я сейчас не могу, — кое-как выдавил Хэнк фразу, которую не любит никакой уважающий себя мужчина.
— Я знаю. Мне тоже хреново… Потому, позволь мне просто побыть рядом, — Переборка снова вздрогнула всем телом. Затрясла головой, словно отгоняя обсевших её демонов и гремлинов, а потом с придушенным воем снова вцепилась в плечо.
Всё тело казалось состоящим словно из какого-то противно мутного и вязкого киселя — однако, с вечера Хэнк заставил себя и впавшую в мрачное оцепенение девицу сдать анализ крови, да скормил обе экспресс-тубы в гнездо анализатора. Долго ковырял непослушными пальцами, собирая по выданному рецепту чудовищный набор полигенов и антител. Да потом безжалостно всадил в обоих ещё хоть как-то передвигающихся людей получившуюся адскую смесь.
А всё же, стоило признать, что отделались они, по сути, лёгким испугом. Уж шкиперу с Помелом не позавидуешь — те хватанули дозу по полной. Отчего вынырнувший из гиперпространства крейсер леггеров не саданул по жестяному грузовичку из главного калибра да не потренировал своих канониров на замершем навеки древнем корабле землян — Хэнк не стал даже и гадать. Нелюди, сволота, что тут можно ещё сказать…
Как странно было ощущать неуверенное и всё же упрямое стучание двух сердец — в большом тонкостенном гробу, который плавал в межзвёздной пустоте. Там, где ничему живому вроде и быть не положено. Да и неживому, в общем-то, тоже. Но рядом подавала несомненные признаки жизни хрупкая на вид женщина, которая не совсем женщина — а где-то в медотсеке замерли на зыбкой грани между жизнью и… двое товарищей.
— Но чует моё сердце, мы всё же выкарабкаемся, — он даже нашёл в себе силы хрипло хохотнуть.
Переборка, которая уже забралась головой на плечо и чуть ли не силой заставила парня обнять себя рукой да прижать к себе, снова вздрогнула со страшной силой. А потом ощутимо обмякла — и Хэнк почувствовал, как по ней потёк холодный пот.
— Выходит, я всё же могу обходиться без самцов? — бледное и заплаканное лицо её взмыло с искусанного вовсе не от любовной страсти плеча. — Или это только рядом с тобой? Кто ты такой, Хэнк Сосновски?
И острый кулачок её с неожиданной силой въехал под рёбра парня.
— Человек. Мужчина, — подумав, сообщил тот.
Как ни странно, девицу этот ответ устроил. Да и похоже, очередной приступ как-её-там-фобии на время миновал — она даже размазала по щекам слёзы и опёрлась подбородком на положенную поперёк широкой груди парня руку.
— Рассказывай подробно, Малыш — что там придумал тот обкуренный Христосик.
Сначала Хэнк удивился столь необычному прозвищу. А ведь, верно — и чертовски метко. Правду, выходит, говорили древние, что у женщин мозги хоть и вовсе не легонько набекрень, но иногда выдают такое, что нормальному человеку и в голову не придёт… и он шёпотом принялся рассказывать.
А ведь, верно — и чертовски метко. Правду, выходит, говорили древние, что у женщин мозги хоть и вовсе не легонько набекрень, но иногда выдают такое, что нормальному человеку и в голову не придёт… и он шёпотом принялся рассказывать.
Ладонь его поглаживала Переборку по плечам и намного ниже — однако не было в его прикосновениях ни капли грубой животной страсти, в которой так остро нуждалась и которую в то же время так жёстко ненавидела взбалмошная девица.
— Переделать движки на прямоток и фугануть в них ядерный электролит не проблема, — Переборка задумчиво потёрла заострившийся нос. — Тут другое…
В принципе, Хэнк и сам помнил из курса истории космонавтики, какими пагубными иной раз оказывались первые шаги человечества к далёким и уже почти доступным звёздам. Если нынешние гипер-приводы можно было сравнить с изящным проколом из точки А в точку Бэ, то тогдашние методы… парень едва не передёрнулся от омерзения. Грубое раздирание пространства напрямик мало того, что жрало топливо в астрономических количествах — но ещё и оставляло за собой длинную, десятилетиями не рассасывающуюся полосу из изодранного и перемешанного пространства-времени-вероятности. И попадать в постепенно расширяющийся подобно хвосту кометы след категорически не рекомендовалось ни кораблю, ни тем более целой планете.
Иные районы прилегающего к Солнечной системе космоса и поныне закрыты для навигации…
— Вот и реши для себя, Переборка — стоит ли спасение наших того, чтобы мы с тобой до конца жизни, сколько там у нас её осталось, маялись в тюряге или на рудниках.
Девица посовалась, укладываясь поудобнее худышечным телом, и вздохнула.
— Ты теперь капитан, Малыш — решай.
Хэнк вздохнул и легонько чмокнул ту в ещё мокрый от слёз нос.
— Я для себя уже всё решил — однако здесь такой случай, что нужно выслушать и твоё мнение.
Переборка долго молчала, и лишь её прерывистое дыхание периодически холодило губы задумавшегося парня.
— Если здесь действительно замешаны леггеры… мне страшно, Малыш. Нет, ты мужчина — и привилегию принимать решения у тебя никто не отнимет.
Да, подобные слова стоят иных других — но куда интереснее было то, о чём девчонка умолчала, но что было прекрасно понято внимательно выслушавшим её Хэнком. Что ж, это действительно страшно — однако именно в этом и кроется наш крохотный шанс!