— Хорошо. Я принимаю решение прорываться напрямую, грубо. Сколько тебе надо времени, чтобы переделать двигатели на прямоток? Желательно быстро… хотя я и не верю, что тот крейсер вернётся. Да вот только, в медотсеке расходные материалы не бесконечны.
От одной только мысли, что совсем рядом лежат впавшие в кому товарищи, а ты не можешь им ничем помочь, хотелось взвыть по-волчьи да вцепиться всей зубастой пастью в чьё-нибудь горло. Однако Переборка облизнула так и не отведавшие сладости поцелуя губы и принялась прямо на широкой груди Хэнка чертить пальцем схему, поясняя не столько парню, сколько самой себе нужные действия.
Шарообразные танки с ядерным электролитом оказались как раз напротив сердца. Ждущие адской смеси топливные насосы и реактор — где-то в районе печени. Переборка проводила линии, поясняя и прикидывая задумчивым шёпотом. Однако, до поры скрывающие в себе титаническую мощь двигатели обнаружились, как слишком поздно спохватился Хэнк, ниже пупка… то есть, весьма интересно ниже.
— А двигатель таки работает… — с хихиканьем объявила Переборка. И глаза её шаловливо блеснули, когда ладонь потеребила… гм-м — ну, вы поняли. — Только, давай повременим? Если я действительно могу обходиться без этого — пусть даже только рядом с тобой — выходит, ты, Малыш, ещё и доктор! Жаропонижающее и транквиллизатор с андидепрессантом в одной упаковке…
В общем, если отвлечься от чуть было не принявших совсем иное направление мыслей, работы предполагалось на пару суток — Переборке в основном в машинном отделении, а Хэнку снаружи печально замершего корабля — протянуть спаренную магистраль к грузовым танкам с жидкостью да подключить к тамошним клапанам.
И на совесть укутать всё толстым слоем корабельной изоляции — температуру почти абсолютного нуля плохо переносит даже такая редкостная дрянь, как сверхтекучий ядерный электролит. Но в ручном режиме эта схема вроде должна работать…
— А ночью я всё-таки буду здесь, — жёсткий как отвёртка палец Переборки ткнул в плечо Хэнка. — И ты поможешь мне бороться с моими демонами.
Чудны дела твои, Господи! Как же иной раз прихотливо выгибаются взаимоотношения людей — но всё же Хэнку даже в голову не пришло отказаться. Коль надо подставить товарищу плечо не в переносном, а самом что ни на есть прямом смысле, тут даже и обсуждать нечего. А если и делать, что именно ничего в это время не делать — чёрт его знает, а вдруг Переборке именно такая терапия и нужна?
— Хорошо. Отдыхаем ещё четверть часа. Прикинь пока, что и как тебе надо, а потом надо вставать. И вкалывать как проклятым…
Первым делом после более чем сытного завтрака, который Хэнк кое-как проглотил сам и лишь под угрозой немедленного выбрасывания за борт впихнул в Переборку, они навестили медотсек. Пока парень менял позу неподвижных тел, чтобы не образовывалось пролежней, да обтирал их смоченной в спецрастворе губкой, девица устроила обоим пострадавшим принудительно-жидкое, а также внутривенное питание.
— Да, без компа им и часа не протянуть — индикаторы балансируют на критической отметке.
В ушах изрядно шумело, перед глазами иногда так и пробегала рябь, которую нестерпимо хотелось ухватить рукой да зашвырнуть куда-нибудь подальше — однако Хэнк уже и сам видел, что здоровьечко потихоньку идёт на поправку. Он даже сумел самостоятельно облачиться в скафандр и послать по известному адресу ни с того, ни с сего пожелавшую ему ни пуха Переборку.
— Малыш — кораблю. Покидаю шлюз, расчётное время работ за бортом — два часа…
В ответ, естественно, Переборка мрачно поинтересовалась из недр машинного отделения — какой же это паразит стибрил её разводной ключ с магнитной насадкой на два дюйма? Да так ловко упёр, что впору только подивиться. Ухмыляющийся Хэнк как раз и орудовал этим самым ключом у кормового технологического люка, однако озвучивать сей факт не спешил. Наоборот, самым проникновенным воркующим голосом прожжённого сердцееда он в качестве компенсации пообещал сделать с кое-кем нечто, не описанное ни в какой камасутра… впрочем, в кама-с-вечера тоже.
— Вряд ли меня по этой части чем удивишь… — однако, голос потрошащей узел накачки реактора Переборки чуток потеплел — так, самую малость выше жидкого азота. Но, всё же, холоднее замороженной углекислоты.
Хэнк на глазок прикинул длину переходника — и принялся плазменным резаком кромсать притащенную за собой на буксире связку труб. Работёнка не пыльная, да и немного привычная — пару раз курсанты Академии стажировались на строительстве в невесомости орбитальных комплексов, так что, основные навыки оказались не забыты.
— А как насчёт… — и он лукаво шепнул кое-что, настолько не предназначенное для чужих ушей, что наверняка покраснели даже по определению бесчувственные приборы связи. Если не от стыда, то уж от зависти точно.
— Злыдень, — только и сумела ответить вовсе не малость оттаявшая девица. — Хм-м, какая прелесть — у нас, оказывается, сердечники осцилляторов алмазные.
В ответ на вопрос задумавшегося над креплением перепускного клапана Хэнка — хорошо это или плохо — Переборка звякнула обо что-то тестером. Парень почти увидел, как она в задумчивости знакомым жестом почёсывает нос, размазывая по нём если не копоть, то смазку. А потом проворчала что-то типа того, что такой реактор можно кормить хоть чем — ни поноса, ни несварения желудка у него от того не приключится.
— Хм-м, какая прелесть — у нас, оказывается, сердечники осцилляторов алмазные.
В ответ на вопрос задумавшегося над креплением перепускного клапана Хэнка — хорошо это или плохо — Переборка звякнула обо что-то тестером. Парень почти увидел, как она в задумчивости знакомым жестом почёсывает нос, размазывая по нём если не копоть, то смазку. А потом проворчала что-то типа того, что такой реактор можно кормить хоть чем — ни поноса, ни несварения желудка у него от того не приключится. И стало быть, задуманная афера с подменой топлива где-то и как-то даже безопасна.