— Откуда? — не разобрался Пестель. Тоже оглянулся, но смотрел на развалины, искал среди них хотя бы намек на настоящую опасность.
— С Олимпа, — упавшим до шепота голосом добавил Рост. — Эх, зря мы оттуда улетели. Главное — там.
— До Олимпа — почти три сотни километров, а если считать до вершины, тогда больше. — Лада призывала его к здравомыслию.
Ростик повернулся, чтобы лишить Пестеля возможного отказа, даже взял его за пуговицу бушлата, и спросил:
— Жорка, ты можешь нам раздобыть дыхательные аппараты, чтобы взобраться на Олимп?
— Акваланги подойдут? — спросил Пестель, хотя в его глазах определенно читался испуг, он почему-то не понимал, чего хочет Ростик.
— Не знаю, что подойдет, просто хочется иметь баллон с воздухом, чтобы можно было подняться туда и… Не знаю, но что-то мы там должны найти.
— Акваланги раздобыть несложно, — признал, наконец, Пестель, хотя по-прежнему мало что понимал. — Мы почти с десяток штук изготовили. А воздушный насос можно на заводе позаимствовать, там даже небольшие такие есть, для твоих… экспериментов в самый раз будут, их несложно в трюме антиграва закрепить.
Рост облегченно вздохнул, посмотрел на Ладу.
Она тоже мало что понимала, но привыкла Ростику доверять. И кроме того, она догадывалась, Рост приступил к действию. Новая ситуация получила свое развитие.
Глава 2
Ким мял Ростиковы бока и плечи так долго, что Лада даже решила вмешаться. И не без успеха, силушки ей было не занимать, уж в этом кто-кто, а Ростик убеждался не раз.
Впрочем, последнее время ему становилось все понятнее, что не он один. Но после того как Лада почти неделю прожила в его доме, он решил отгонять эти мысли. Не то чтобы в любовных делах он был фаталистом или… пацифистом, просто он все чаще подмечал за собой элемент стоицизма, когда перенести какую-либо неприятность было проще, чем разгонять нервы и усложнять ситуацию — прежде всего для самого себя.
— Ну, ты… — от волнения Ким, казалось, не находил слов. — Ты же… Вот наконец.
Что он хотел этим сказать, было понятно Ростику и немного Пестелю. А вот Лада слегка перепугалась, только виду не подавала. Зато, когда они уселись на бережку холодного ручья, который даже под весенним солнышком стекал с Олимпа пополам со снегом, Ким решил удариться в воспоминания.
— Все как встарь, — он счастливо оглядел Пестеля. — Когда мы втроем… Нет, вчетвером, с Антоном…
— Там еще много кого было, — высказался и Ростик. Он и корил себя за внешнюю холодность, и в то же время знал — того, как он смотрит на Кима, достаточно, чтобы друг не заподозрил его в черствости.
— Я про тебя много наслышан в последнее время, — оповестил Ким. — Такое впечатление, что только о тебе и говорят.
— Может, ты только о нем и слушаешь басни всякие? — спросила Лада подозрительно.
— Ничего себе — басни! Да у нас половина народу мечтает к тебе устроиться как-нибудь. Я по десятку рапортов в неделю получаю с просьбой перевестись в твою команду.
— Врешь, — уронила Лада. И тут же вгляделась в Ростика, не переборщила ли она.
— Тем не менее факт в том, что все полагают: только у тебя настоящие дела и творятся. — Ким махнул рукой, словно отрицал весь мир, который лежал под ними и был неплохо виден в этот ранний весенний денек с высоты Олимпа. — А остальное… Рутина, брат.
— На этот раз ничего рутинного я тебе предложить не могу, — смеясь глазами, оповестил Ростик. — Даже наоборот, будем, если все удастся, первой командой, которая заберется на верхушку Олимпа. Покорим его, так сказать.
— Неплохо, — кивнул Пестель.
— Ребята, — Ростик попытался стать серьезным, хотя рядом с Кимом в таком вот настроении это было непросто. — Давайте поймем главное — задача не из легких, как бы к этому ни относилась… молва, или начальство, или мы сами тут, внизу. — Он собрался, ребята немного притихли. Даже Микрал, который стоял рядом с загребным летающей лодки, на которой Ким с Пестелем приволокли, наконец, акваланги, здоровенный п'ток по имени Черак, поднял свои уши, чтобы не пропустить ни одного начальственного слова.
— Нам нужно обшарить практически весь этот склон Олимпа, причем, возможно, искать придется тщательно, не исключено, что не столько летать, сколько ползать над самой поверхностью.
— Что ищем? — спросил Ким.
— Не знаю. Что-то, что сразу должно броситься в глаза.
Ростик посмотрел на склоны Олимпа, покатыми волнами уходящие вверх, в серое Полдневное небо. Но уже через несколько десятков метров недоступные, потому что в Полдневье слой воздуха, которым можно было дышать, составлял над разными участками от четырехсот до пятисот метров. А они сейчас находились на высоте прилично за триста метров, может быть, даже приближались к четыремстам. Дышать тут уже было нелегко.
* * *
За те два дня, которые Ростик, Лада и Микрал провели у подножия Олимпа, изучая его склоны в бинокль, они немного привыкли к этой разреженности, уже меньше кружилась голова, меньше шумело в ушах, но все равно ощущение удушья не проходило, особенно во время сна. Лучше всех недостаток воздуха переносила Лада, привыкла, наверное, летая в поднебесье. Хуже всего приходилось Микралу, ему, вероятно, требовалось много кислорода для его большого и мускулистого тела.