Василиса тут же стала его гнать, справедливо рассудив, что не дело подчиненного видеть старшего по званию в таком виде, впрочем, Сухроб и сам уже был доволен, что высказался, поэтому ушел почти без возражений.
За столом, куда Роста усадила все та же Василиса, к нему почти тотчас подсела Сонечка. Она подперла кулачком свое лицо с ямочками на щеках и вздохнула, покосившись на суетящихся слишком близко для ответственного разговора габат, которые приносили какую-то еду и расставляли ее поаппетитнее в несметном количестве.
— Рост, ты уже, конечно, знаешь, что я была гражданской женой Мурата Сапарова, да? Когда его перевели в Перевальскую крепость, я обрадовалась, подумала, что поближе будем, чаще сможем встречаться… Все оказалось наоборот, пока он был в этой ссылке, куда ты его отправил, я была ему нужна. Сейчас он ждет не дождется вызова в Боловск. И я… — Она не всхлипнула, хотя Рост ожидал именно этого. — Все так получилось, что ты должен посадить меня в этих новых летунов. — Она помолчала. — Фрема осенью прилетал, его на юге заменили кем-то, рассказывал, что это совершенно удивительное состояние — летать в… зверюгах.
— Я не летал, но… да, в гиганте находиться очень приятно.
— Вот и сделай, пожалуйста.
— Надеюсь, теперь это будет Докай решать… Или нет, конечно, я, но исходя из его рекомендаций. Понимаешь, сделать человека летуном или другим наездником для гиганта у меня плохо получается. Мы потому его сюда и притащили, чтобы он…
— Да знаю я, — Сонечка села прямо, как балерина, даже плечи отставила назад от отчаяния. — Но ты пойми, если я буду там, на юге, то я буду с Фремом. А если… Если не получится, тогда…
Рост хотел было протянуть руку и сжать ее руку, но не успел, она поднялась и ушла.
А потом появился Докай с вырчохами. Телохранители сразу же уселись за стол и принялись наворачивать за обе щеки. Кажется, они окончательно потеряли опаску перед человеческой едой, она даже начинала им нравиться.
Докай же изучал Ростика довольно долго, прежде чем вымолвил:
— Теперь я, кажется, понимаю, почему при том, что у людей есть ты, вам нужна моя помощь. Но вот ведь какая штука, люд-Рост, — он помедлил, на миг показалось, еще немного, и он начнет хлебные шарики от смущения катать, — мне это не подходит. Нет, разумеется, я понимаю, понимал с самого начала, чего вы от меня хотите, на что надеялись. Но… У нас все мировоззрение построено не на анализе ситуации, как, похоже, обстоит дело у вас, людей, а на этике. И превращение людей в наездников для этих существ, которых вы называете гигантами, требует значительной реконструкции в них.
Рост понимал, что он уже каким-то образом готов выслушать это мнение Докай. Вот только не знал, что ему следует ответить и следует ли отвечать.
— Кроме того, вы и так создали себе очень действенную и… в некотором, техническом плане красивую цивилизацию. Если вы еще завоюете море, если вытесните или хотя бы подчините пауков, что собираетесь делать с помощью гигантов, тогда новая война с губисками вам обеспечена.
Они не потерпят вторую командную расу на территории, которую считают своей. Поэтому в долговременном плане гиганты могут оказаться ошибкой. Да ты и сам это знаешь.
Да, это Ростик тоже понимал, он представлял это как некую угрозу, как нечто существенное… Что тем не менее просмотрел, недоучел, не донес начальству. А ведь следовало. Но как же тогда быть? Опираться только на технические приспособления, которые человечество уже научилось использовать для своих нужд? Просто изучать Полдневье и медленно совершенствоваться, чтобы… Чтобы что? Не уступить губискам, если они все-таки задумают стереть расу людей со своей территории, как это назвал Докай… Нет, это не выход. Почему-то это могло быть выходом для других рас, с которыми люди уже были тут знакомы и с которыми, вероятно, познакомятся в будущем. Но только не для людей.
Старая для Роста идея необходимости экспансии, причем резковатой, сделанной за счет большой крови, может быть, войны, так вот по-русски, но безусловно — экспансии, снова ожила в его сознании.
— Ты отказываешься нам помогать не потому что мы слишком мало знаем о Полдневье? — спросил Ростик, не очень-то и понимая свой вопрос. Как выяснилось, это оказалось важно.
— Друг-люд-Рост, я пытался тебя научить тому, что должен был бы делать тут с вашим металлолабиринтом и его… кладками. Но это тебе не под силу. Ты эффективен, но это тебе не по плечу. Переиначить Зевса, как вы его называете, не под силу никому, он еще слишком молод, следовательно, в нем сильна программа, по которой он обязан тут жить. Поэтому я бы мог, травмируя, ошибаясь и даже изменяя природу людей, добиваться того, чтобы некоторое их число подходило для симбиоза с гигантами. Но… я мог бы этим заниматься параллельно… с чем-нибудь еще. А мне здесь, у вас, заняться нечем. Поэтому я ушел. Понимаешь?
Ростик понял, конечно. Может, не до конца, но понял. Докай, при всем при том, что тоже был очень эффективен, решил, что у него нет такой задачи, которую он мог бы принять тут… Отплатив подготовкой наездников…