Да и с Муратом Сапаровым, который вздумал стать Председателем, но так неумно повел себя, что… В общем, пришлось от него избавиться, выслав в Перевальскую крепость бессрочно. И вот оказалось, что теперь Дондик вернул ему, по-видимому, прежние офицерские чины и поручил заниматься Крепостью-на-Скале, как еще иногда этот Пентагон называли.
— И как Мурат? — спросил Ростик.
— Ты на него, Гринев, не сердись. Он образумился, стал и бойцом на загляденье, и администратором, на котором, почитай, вся добыча торфа держится, — затараторила Сонечка.
— Я не сержусь, за что мне на него сердиться? Столько лет прошло, что я теперь и не вспомню, отчего он так глупо себя повел. — Рост вдруг поднял голову. — Кажется, у нас скоро будут гости.
— Что? — Лада тоже перестала жевать. — Ничего не слышу. — Повернулась к Сонечке. — А у тебя с Сапаровым что? — Молчание. — В городе разное поговаривают, даже то, что он тебя приглашал к себе и не совсем платонически.
— У меня с ним — общее дело. Он режет торф, подтаскивает под охраной к Перевалу, дальше я его доставляю в город, — твердо отозвалась Сонечка.
— А ребята из Перевальской крепости — уже не считаются? — продолжала расспросы Ладка, вредная девчонка.
— Мурат там одно время и верховодил, пока не было решено перенести базу в Пентагон.
— Ладно, — сказал Ростик, вытирая губы и мельком решив, что бриться следует вторично за сегодня, — работает система, значит, все хорошо. Вот только у тебя, — он посмотрел на Сонечку, — людей маловато осталось, всех, почитай, я у тебя увел. Даже Фрему.
Сонечка повесила голову. Потом чуть ли не носом шмыгнула.
— Ты что же, Гринев, меня совсем глупой считаешь? Думаешь, я не понимала, что придет такое время, когда Фрема все-таки уйдет?
Снаружи, за окном второго этажа главного заводского здания, где привычно обитала Сонечка, и где они сейчас обедали, раздался ощутимый гул антигравитационной лодки. Лада тут же вскочила, высунулась в окно, больше напоминавшее бойницу, ведущую во внутренний двор завода.
— Ким прилетел, — сообщила она, безошибочно определив его по манере заходить на посадку. — Наверняка с вестями.
Но Ким прилетел не один. За ним из маленькой лодочки без верхней башни, кажется, той же самой, на которой Ростик с остальной компанией улетел с корабля, стали выходить люди. Рост с сомнением отставил свою миску, он не был сыт, после его возвращения в этот мир выяснилось, что он здорово похудел, и теперь вот никак не мог отъесться.
— А, ладно, все равно, кажется, еще раз за стол придется садиться. Ким обеда не пропустит.
Но он ошибся. Ким, а также Людочка Просинечка со своим мужем, огромным, не очень-то и вмещающимся в гимнастерку Стасом Рындиным, ждали всех у машины. Ким обходил машину деловито, зачем-то, как это повелось у пилотов, по-шоферски постукивая своим чистеньким, полетным сапожком по ее антигравитационным блинам. Когда все поздоровались, он объявил:
— Ребята, я хотел бы вылететь поскорее. Приказания командования таковы. Рост с Ладой отправляются со мной в Одессу, там что-то такое происходит, от чего Казаринов уже месяц воет не своим голосом, мол, срочно пришлите Гринева. Сонечка, ты передаешь дела Стасу и можешь отправляться к своему ненаглядному Мурату. Вот только забросить тебя к нему я не сумею, сама понимаешь.
— Ничего, — сразу сделавшись деловитой, отозвалась Сонечка, явно обрадованная. — Я все равно дела буду не один день передавать, как раз к следующему охраняемому обозу в Пентагон поспею.
— Так ты что же, — в упор спросила ее Лада, — сама напросилась на этот перевод?
— Фремы нет, — ответила Сонечка, — что мне тут делать?
— П-нятно, — сквозь зубы отозвалась Лада, вдруг улыбнулась и обняла ее, как только женщины умеют — поддерживая и одобряя.
— Ким, — попросил Ростик, — ты бы как-нибудь поконкретнее пояснил.
— Вы вещички собирайте, господа, — Ким бросил на Роста непонятный взгляд, — а сведения я могу и в воздухе передать.
— К чему спешка? — удивилась Лада.
— Понимаешь, Ладушка-оладушек, на море сейчас идет какой-то нерест, я в этом ничего не понимаю, но вот свежая рыбка… Объеденье. — Ким все-таки хмыкнул, чтобы не подумали, что это действительная причина его торопливости. — Сами узнаете, еще сегодня вечером.
* * *
Собрать вещи было просто.
* * *
Собрать вещи было просто. Как-то получалось, что их в последнее время у Ростика совсем не было, а Лада, кажется, уже давно подозревала, что такой оборот событий неизбежен, поэтому в воздухе оказались менее чем через полчаса. Ким, твердой рукой свалив управление на Ладу, повернулся к Ростику, который стоял за их пилотскими креслами и пытался рассмотреть верхушку Олимпа, где что-то интересное происходило, хотя понять, что же именно, пока было невозможно.
— Ты теперь не туда смотри, — объявил Ким. — Ты на север смотри, там теперь такое, брат, творится, даже у меня сомнения возникли — а поймет ли и наш несравненный провидец Рост-не-пойми-как-сообрази, что нам от этого ожидать?
— Ты чего такой веселый? — Ростик повернулся к нему. И вдруг увидел — «чего». Ким побаивался, откровенно и даже немного панически. Да, он был в растерянности, чего раньше Ростик за ним почти никогда не замечал, ну, только в самых странных обстоятельствах. И то, если сам Ким не мог никак на ситуацию повлиять, а она на него влияла. Вот и теперь приключилась такая же штука. — Ладно, докладывай, чертяка узкоглазый.