Потом, когда он уже пришел в себя после всех мук, связанных с рождением птерозавра, пришлось снова ждать. И лишь под утро пятого дня он понял, что теперь, возможно, осталось недолго. Ростик выбрался с территории завода, едва солнышко стало прожаривать воздух. Даже забыл позавтракать, но решил, раз так получилось, сходить к ручью и напиться воды. Идти пришлось далеко, потому что вода у самого завода была мутной и отдавала чем-то железистым, пить такую воду не хотелось, Ростик даже удивился, как он хлебал эту жижу с Гулливером.
Завод с той точки, куда он пришел, виделся стоящим на округлом холме, одном из тех, что служили подошвой Олимпа. Осмотревшись, Рост проверил пистолет пурпурных на поясе. Тут уже вполне можно было нарваться на стаю обнаглевших гиеномедведей, а то и стать добычей каких-нибудь разведчиков из диких бакумуров. Они в последнее время, как он слышал, представляли немалую проблему даже для подвозчиков торфа в Боловск.
Он все-таки напился выше по склону, пользуясь случаем, как следует поплескался в воде, потом оделся и сел на пригорок, ожидая неизвестно чего. И дождался.
Над ним снова, резко и непривычно громко раздался крик, на этот раз уже не испуганный, напряженный, а ликующий, полный счастья и незлой, дружественной силы.
Он поднял голову, закрыв глаза рукой, чтобы рассмотреть хоть что-нибудь. Нет, это было невозможно. Ева очень умело обманула его, зайдя в самый слепящий круг, который образовывало Солнце в зените. А потом по земле промчалась тень, и вдруг прямо в ручей плюхнулась огромная туша птерозавра. Зверь стал гораздо больше размерами и тут же принялся всасывать воду неуклюжей пастью… Как Ростику уже довелось видеть в ночь его рождения.
Мешок между крыльями раскрылся, и появилась Ева, словно бы из ниоткуда. Вот ведь, снова — не было ее, и вдруг она уже есть. Она попробовала на руках проползти по шее гигантского ящера с крыльями. Тот повернулся, глянул огромными, внушающими ужас глазами, но, видимо, теперь между ним и его наездницей существовало полное взаимопонимание. Потому что голова снова отвернулась, так и не сожрав слабого, увечного человечка, снова зарылась в воду, может быть, выискивая там вкусных рыб.
Рост подхватил Еву, стоя по пояс в воде, не обращая внимания на то, как холодные струи едва не сбивают его с ног. Она упала на него, как спелое яблоко, подержалась за шею, жарко усмехнувшись, как в любовной игре.
— Рост, нога заживает… — Она поцеловала его от полноты чувств. — И я чувствую, что может отрасти новая. Представляешь?
— И впрямь, так будет лучше, — Рост доволок ее до берега, посадил, голенькую, словно новорожденную, на чистый валун.
Ева растерла коленку, которая на сей раз выглядела совершенно здоровой, даже аппетитной, и рассмеялась, тряхнув головой. Только тогда Рост заметил, что у нее больше не было ее замечательной гривы. Она поймала его взгляд, провела по совершенно круглой голове.
— Ерунда, — определила она. — Это там, — она посмотрела вверх, прищурившись от солнечного света, — только мешает.
— Ты меня не путай, — попросил Ростик, — ты скажи, как эта штука…
— Эта штука, — Ева теперь ласково, почти влюбленно вглядывалась в птерозавра, который плескался в воде, растопыривая крылья и размахивая ими так, что воздух мял близкий к берегу ковыль, — умеет и не такое. Она… вообще — гениальная!
— Так это женщина? — спросил для верности Ростик, рассматривая резвящегося зверя.
— А как бы иначе я нашла с ней общий язык?
— Мы решили, что гиганты не имеют пола.
— Это неважно, — Ева тряхнула головой, словно ее великолепные волосы все еще были при ней. — Ты тогда сказал осенью, чтобы я ждала, вот теперь дождалась. Ты понимаешь? — Она потянулась к нему. — Понимаешь?!
Рост не ответил. После того как он побывал в теле Гулливера, что-то не позволило ему ответить. Он повернулся к тому месту, чуть восточнее Олимпа, где находился Перевал. Оттуда, еще почти невидимый на фоне дальней горной гряды, показался крейсер. Он шел низко, опустив нос, неуверенно рыская по курсу, словно пилот на нем был ранен или его вели двое вместо четырех летчиков.
Он отбрасывал на холмы неестественно четкую тень, и по этой тени можно было сказать, что скорость у боевой машины была не намного больше, чем у бегущего бегимлеси. Он тащился из последних сил, направляясь к заводу. Ева прикрыла лицо ладонью, тоже вгляделась.
— Что это? — Она помолчала и сама себе подсказала: — Что-то скверное, да?
Рост вытащил из подсумка ракету и пальнул ею в воздух. Чтобы на заводе ее увидели и прислали антиграв, потому что до завода быстро дотащить Еву он не мог. А ему уже полагалось быть там, он знал это наверняка.
Глава 9
Гулливер вел себя, как мальчишка. Иногда начинал плескаться в мелких для его роста, похожих на лужицы; водоемах, хотя если бы Гринев вздумал выбраться из него и опробовать эти прудики, ему наверняка пришлось бы плавать.
Глава 9
Гулливер вел себя, как мальчишка. Иногда начинал плескаться в мелких для его роста, похожих на лужицы; водоемах, хотя если бы Гринев вздумал выбраться из него и опробовать эти прудики, ему наверняка пришлось бы плавать. А иногда гигант принимался гоняться за странными антилопами, с широкими, как у всех болотных обитателей, копытами, способными и твердо на земле стоять, и, растопырившись, как перепончатая лапа, не проваливаться в топкую грязь Водного мира. Антилоп этих, кстати сказать, Гулливер не очень любил кушать, съедал только круп и иногда потроха — печень, сердце и легкие, но это он так деликатесничал.