— Ладно, хватит переживать, — Ким хлопнул Ростика по плечу. — Ложись-ка отдыхать, у каждого своя забота. Пестель вот сделает нам эту систему и обозначит на манометрах положения стрелок, при которых следует перебрасывать баллоны, а я ему помогу.
— Лучше я, — заявила Лада, — тебе тоже следует отдохнуть. Ведь тебе же лететь с Ростом.
* * *
Через часок после обеда все было готово. Как ни странно, Пестель с Ладой возились с новой конструкцией всего-то ничего, а успели. И на манометрах теперь прямо на стекле была прорисована жирная, какая-то липкая черта. Баллоны были забиты, машина была облегчена до предела, и следовало отправляться в полет.
Ким вылетел в такой манере, что Росту стало ясно — парень решил показать класс. Черак тоже работал как полоумный, потому что все его действия были едва ли не отрепетированы под присмотром Пестеля. Да и день стоял отличный, кажется, впервые за всю весну стало ясно, что лета не миновать. Даже тут, на высоте, где не весь лед стаял.
Рост, разглядывая проносящиеся чуть быстрее, чем обычно, склоны Олимпа под машиной, за стеклом с его правой стороны, почему-то подумал, что хотел бы умереть вот в такой свежий и ясный день. Если можно, сказал он кому-то про себя, лучше весной. Это веселее, чем осенью, например.
И лишь потом сообразил, что думать о смерти в такой ситуации не следует. Он больше и не пытался. Хотя все было очень просто — они вылетели, и через пару часов, а то и раньше, могли быть уже мертвы. Или кто-то один из них мог умереть… Хотя все-таки хотелось, чтобы вернулись все.
Глава 4
Кабинет Председателя, как обычно, выглядел официозно-уютным. Ростик за свою жизнь видел не слишком много разных кабинетов, но этот вызывал у него доброе отношение. Он даже слегка отвлекался, чтобы проверить себя, и полагал, что не ошибается. Хотя с этой комнатой было много чего связано, и даже не слишком приятного.
Народ набрался тоже знакомый, с ними Рост ощущал себя гораздо лучше, чем с каким-нибудь сборищем чиновников или просто аппаратчиков из Белого дома. Он оглядел все собрание разом, чтобы ничего не перепутать.
Перегуда стоял рядом с Поликарпом Грузиновым, и оба что-то усиленно внушали Пестелю. Тот злился немного, даже пятна какие-то у него появились на щеках, но говорили они не слишком громко. Лада сидела на стуле у стеночки, вполоборота к Киму, который хмурился и показывал ей руками и ногами какие-то сложные движения, как будто правил антигравитационной лодкой, иногда Лада ладошкой демонстрировала себе положение этой самой воображаемой лодочки в воздухе. Ким иногда сердился и поправлял ее ладонь, словно бы это была моделька машины, а не живая рука. Лада потряхивала головой, не понимая, кажется, она училась делать развороты с креном, не теряя скорости.
Совсем в углу восседали Герундий с Астаховым, которые пытались понять, почему на слабенький лагерь исследователей под Олимпом не напали гиеномедведи, которых, вообще-то, в тех краях было видимо-невидимо.
Рост подошел к Поликарпу, потому что тот постепенно стал злиться еще заметнее, чем Пестель.
— Так, — говорил Полик, — значит, вы просто натягивали шланг на ниппель и прикручивали его проволокой. Сколько было таких соединений?
— Ну, не считал, но, может, пять… Или больше. — Пестель уже пошел не пятнами, а изображал настоящий пожар.
— И несмотря на это, у вас ни одно из соединений не лопнуло, не соскочило?
— Как видишь, все живы-здоровы.
— Уму непостижимо.
— А что нам оставалось?
— Что? Ты меня спрашиваешь? Да вам повезло, олухам царя небесного… Вы же должны были с этой вашей ерундой там все и остаться!.. Была бы моя воля, я бы вам всем строгий выговор влепил за неоправданный риск, за глупость и за лихачество, вот.
— А вам!.. Вам тут, в кабинетах, легко строгачи лепить, а мы…
— Объясняю для тугодумов. Во-первых, следовало найти еще баллонов, — кажется, Поликарп до того разошелся, что уже не следил за правильностью речи, — не полениться и слетать в Одессу. Во-вторых, даже если бы эти баллоны и были, все равно следовало явиться ко мне на завод и оборудовать машину стационарной разводкой воздуха из большой и серьезной, а не этой вшивенькой системы, чтобы не рисковать, например, заклинившим вентилем или лопнувшей мембраной. В-третьих, дышать следовало бы не из подводных загубников, а по-пилотски — из маски, закрывающей полрожи, и дышать тогда можно было бы всем воздухом из баллонов, а не травить его через рот и нос в пустоту… Не бороться легкими за каждый глоток, а просто — дышать!
— Мы думали об этом, — сказал Ростик спокойно, стоя за плечом у Пестеля, — но жалко было времени — лететь в Одессу, потом к тебе…
— Кстати, — продолжал яриться Пестель, не обратив внимания на Роста, — почему ты раньше не предложил свою эту… как ее, разводку, раз такой умный? Я ведь у тебя на заводе все эти причиндалы получал и с тобой разговаривал…
— Да кто же знал, что вы затеяли групповое самоубийство? Ты вот появился, сказал, что тебе нужно, и получил все со склада. А требовалось объяснить задачу, тогда бы я сразу тебе нарисовал, как и что, и своих слесарей подключил бы… Уж они не такие лопухи, как… — Грузинов все-таки взглянул на Ростика, — как некоторые.