В этом доме, в этой хижине, в этом дворце хозяин — Тур-нус. Здесь он может творить что пожелает. И гости это знают. Они находятся под покровительством его Домашнего Камня.
Значит, попроси Турнус моего хозяина — и тут же получил бы меня. Не уважить такую просьбу — непростительное даже для неотесанного мужлана оскорбление и вероломство, пренебрежение приличиями и гостеприимством.
И все же, хотя и проявив ко мне несомненный и отнюдь не мимолетный интерес, Турнус не попросил меня у хозяина. Может, в открытую возбуждая меня, просто проверял моего хозяина, хотел получше разобраться, что он за человек? Мне показалось, Турнус — далеко не простачок. Мой хозяин проявил должное уважение к его дому, к нему самому. Удовлетворенный признанием его прав в собственном доме, Турнус не воспользовался возможностью обладать мною, не испросил на это разрешения — хоть оно и было бы предоставлено охотно и безотлагательно. Уверившись, что мой хозяин признает его права, он, как часто бывает, великодушно и гордо отказался ими воспользоваться. В конце концов, я принадлежу хозяину. Таким незатейливым способом двое мужчин на горианский манер продемонстрировали уважение друг к другу.
Но, как я уже знала, в подобных ситуациях мужчины Гора не только почтительны друг к другу, но и щедры.
Во время праздника, который состоится сегодня вечером, — предупредила меня Этта — будет обмен рабынями. Воины моего хозяина смогут позабавиться с местными невольницами, а мы, его рабыни, окажемся в распоряжении здешних парней. Они будут ловить нас, а нам позволяется убегать не дальше огораживающего село частокола.
Мужчины уже стояли у выхода из хижины.
Хозяин шевельнул пальцами — и Марла, вскочив на ноги, выскользнула за дверь. Его помощники отправились следом.
Я стояла на четвереньках. Глаза наполнились слезами. Я подняла голову к хозяину.
— Боюсь, я возбудил твою рабыню, — бросив на меня взгляд через плечо, сказал Турнус.
— Пожалуйста, хозяин, — прошептала я.
— Не важно. — Хозяин повернулся и спустился по ступеням. — Пошли посмотрим слинов.
Турнус взглянул на меня.
— Хорошенькая малышка. — С этими словами он тоже повернулся и вышел.
Оставшись одна, я заколотила кулаками по циновке. Вскоре в хижину вошел один из воинов хозяина, закинул мне руки за спину и связал.
— Давай, кипятись до вечера, сладенькая. Как раз к празднику будешь готова.
Глава 7. КЛИТУС ВИТЕЛЛИУС
— Не заставляй меня бежать, хозяин, — рыдала рабыня Бусинка. — Я была свободной!
— За линию! — отрезал хозяин.
Рабыня Бусинка побрела к прочерченной на земле селения Табучий Брод длинной линии. На девушке болтались лохмотья, оставшиеся от тонкой нижней рубашки, поверх которой некогда было надето роскошное платье. Теперь рукавов у рубашки не осталось, она порвалась на боку, коротко отрезанный подол, обтрепавшись, стал еще короче — сквозь обрывки проглядывало левое бедро. Ворот разодран чуть ли не до пупа. Как водится у рабынь, она шла босая.
— Куда побежим? — рыдая, спросила меня Бусинка.
— Бежать тут некуда, — ответила я. — Селение обнесено частоколом, ворота накрепко заперты.
— Не хочу я бегать, как рабыня, — закрыв лицо руками, плакала Бусинка.
— А ну не реви! — рявкнула Лена.
— Да, госпожа, — промямлила Бусинка. Лену она боялась. Первое, что с ней сделали, поставив на ее тело клеймо, — заковали в сирик и отдали Лене, чтоб та ее хорошенько высекла.
Несколько недель назад мой хозяин со своими воинами совершил дерзкий набег на лагерь леди Сабины, направлявшейся из Крепости Сафроникус к своему суженому, Тандару из города Ти — одного из Четырех Городов, составляющих Салерианскую Конфедерацию, — и выкрал даму у ее вассалов. Похищение, как и само сватовство, было вызвано политическими соображениями. Брачный контракт заключили ради упрочения торговых и политических связей между Крепостью Сафроникус и набирающей силу в землях к северо-востоку от Воска Салерианской Конфедерацией. Укрепление позиций Салерианской Конфедерации оказалось не по вкусу властям Ара — города, лежащего в северном полушарии Гора, крупнейшего центра в регионе, располагающемся между Воском и Картиусом и между Волтейскими горами и морем Тасса. Убар Ара Марленус — говорят, человек выдающегося ума и невероятного честолюбия, гордый, отважный и воинственный — видел в растущей Салерианской Конфедерации потенциальную угрозу для Ара — и для его безопасности, и для его главенствующей роли в окрестных землях. Геополитическая обстановка, при которой к северу от Воска лежало множество разрозненных мелких городишек, складывалась благоприятно для Ара. Она обеспечивала разумную стабильность, нерушимость границ, препятствовала проникновению конкурентов в сферу влияния крупного города. Рост же Салерианской Конфедерации мог подорвать владычество Ара. Увеличение числа городов — членов Конфедерации, их укрепление могло привести к тому, что в один прекрасный день они сравняются с самим Аром, а то и превзойдут его в могуществе. И тогда к югу двинутся вражеские армии и кавалерия. Много лет назад, когда смута, вызванная утратой Домашнего Камня и свержением убара Марленуса, породила в городах-данниках мятеж, который возглавил предводитель Касты Убийц Па-Кур, и Ару довелось испить горечь вражеского нашествия. Великий Ар осадили орды Па-Кура. Члены этой касты, будучи у власти в городе в те времена, проявив малодушие, сдали город. Каста эта и по сей день пользуется в Аре дурной славой. Отстояли город в тот же день.
Каста эта и по сей день пользуется в Аре дурной славой. Отстояли город в тот же день. Получив поддержку некоторых северных городов, прежде всего Ко-ро-ба и Тентиса, на защиту Ара поднялись возмущенные горожане. Об этом, о героях этих событий, например о Тэрле из Бристоля, сложены песни. Прославлен в песнях и Марленус. Впоследствии он вновь взошел на престол Ара, свергнув лже-убара Сернуса. На этом престоле восседает он по сию пору. Иногда его называют убаром из убаров.
Донна, Чанда и Марла тоже выстроились у прочерченной на земле линии. Рабыню Бусинку душили рыдания.