Неторопливо стянув с рук перчатки, главный заткнул их за ремень, по-хозяйски окинул взглядом тело Элен.
А навстречу гостям с поклонами уже спешил Бузебиус.
Взгляд незнакомца небрежно скользнул дальше. Элен закусила губы. На глаза ее навернулись слезы. Не прельстила!
Он перевел глаза на меня. Я выпрямилась, расправила плечи. Статный, мужественный! Хотелось быть ослепительной.
Внимание его переключилось на Бузебиуса — тот, обращаясь к нему, тараторил без умолку.
— Кто это? — донесся до меня мужской голос.
Рядом со мной потрясение застыла Бина. Она прочла надпись на медальоне.
— Ты на медальон глянь, — ответил другой голос.
Бузебиус проводил почетных гостей к стоящему особняком угловому столу. Отсюда, с невысокого помоста, хорошо просматривается весь зал — и музыканты, и танцовщица. Вокруг переговаривались мужчины.
— Ты их знаешь?
— Нет.
Бину била дрожь.
— Посланники Салерианской Конфедерации, — объяснил голос.
— А кто у них за старшего? — спросил другой.
— Тандар из Ти.
Так вот оно что! Тандар из Ти, из касты Воинов четырех городов Салерианской Конфедерации, пятый из сыновей Эбуллиуса Гайиуса Кассиуса, правителя города Ти, занимал в войсках Конфедерации важный пост. Когда-то он заключил брачный контракт с леди Сабиной, дочерью Клеоменеса, богатого торговца из Крепости Сафроникус. Но на караван напали, разграбили богатое приданое, леди Сабину похитили и отдали в рабство. Так расстроился их брак, так разрушился альянс между Крепостью Сафроникус и Салерианской Конфедерацией. Став бесправной рабыней, леди Сабина навеки утратила свою значимость в политике двух государств. Крепость Сафроникус так и не воссоединилась с Салерианской Конфедерацией. Отныне между ними вражда.
— Какой красивый! — выдохнула Бина. Насколько мне известно, Тандар из Ти и леди Сабина никогда не встречались. Их брак был делом государственным.
Бина, рабыня Бусинка, не сводила глаз с могучего неотразимого «Гайдара из Ти.
— Красивый, — обронила я.
— У меня уши проколоты, — глотала слезы Бина.
Уши проколоты! Теперь уж никогда, во веки веков, не стать ей подругой такому мужчине.
Тандар из Ти и его спутники — человек пять — заказывали угощение. Бузебиус ловил каждое слово. Паги им мало. Гости желают яств и вина.
А вокруг никто уже — кроме, быть может, рабынь — и не замечал присутствия знатных гостей.
Тандар из Ти взглянул на нас. Мы, две прелестные рабыни, кабацкие рабыни с проколотыми ушами — ничтожнейшие из ничтожных — преклонили колени. Сам Тандар из Ти соизволил бросить на нас взгляд! Для таких, как мы, величайшая честь.
А он уже смотрел в сторону.
А он уже смотрел в сторону.
Я улыбнулась про себя. Забавно!
Перед ним в облике прекрасной невольницы — леди Сабина из Крепости Сафроникус. Та, что назначена была ему в жены. Та, кому, облачившись в роскошные одежды, предстояло Царственно восседать с ним рука об руку.
В глазах Бины стояли слезы.
Что говорить — Тандар из Ти очень хорош собой.
— У тебя осталось мало паги, — сказала я, — а у меня полный кувшин. Прислуживать им буду я.
— Одна ты не справишься, — взмолилась она, — пожалуйста, Тила!
— Очень красивый. Хватит и меня одной, — отрезала я. — Я хочу ему прислуживать, — просто сказала Бина.
— Прислуживать ему буду я.
— Думаешь, он тебя купит?
— Не знаю, — ответила я. — Может быть.
Я чуть привстала. Тут же, за мной, Бина.
К нам уже бежал Бузебиус. Махнул нам, еще четверым рабыням. Мы возбужденно сгрудились вокруг него.
— Вы, шестеро, будете им прислуживать. — Он кивнул в сторону помоста. Двое из девушек вскрикнули от радости. — Быстро переодеваться! Жертвами охотников!
Я вздрогнула. Значит, гости действительно важные. Мы помчались переодеваться. Бузебиус отправился на кухню, распорядиться.
Сначала, перед трапезой, нужно подать вино и хлеб с сыром.
Сорвав с себя шелковые платьица, мы надушились, подправили макияж. Мы должны благоухать, быть мягкими и соблазнительными.
В щелку двери просунулась голова Бузебиуса.
— Серьги! — велел он. — Драгоценности! — И снова исчез.
— Не хочу надевать серьги, — захныкала одна из девушек.
— Надевай, рабыня! — прикрикнула я. Не хватало еще, чтобы нас высекли из-за одной нескладехи!
Так… в уши — золотые кольца, на шею — ожерелье. Браслет. Рядом Бина безропотно вдевала в уши серьги.
— Ну а ты не собираешься хныкать из-за серег? — спросила я ее.
— Нет, — ответила она. — Я рабыня с проколотыми ушами.
Сережки, точно капельками, усыпаны камнями. Ей очень идет.
Я полезла в ящик за охотничьей сетью. Сплетенная из прочных веревок сеть с двуххортовыми — примерно два с половиной дюйма — ячейками предназначена для дичи средних размеров.
Мы ловко обмотали себя сетями от шеи до клейма, так, чтобы ноги остались открытыми повыше. Это и называется костюмом «жертвы охотников».
Глянули в зеркало. Некоторые из девушек просто задыхались от волнения. Не часто приходится видеть рабынь такими взвинченными.
— Быстрей! — поторопил, снова появляясь в дверном проеме, Бузебиус. Значит, хлеб, сыр и вино уже готовы.
— Подожди, Тила! — окликнула меня Бина. Остальные уже выскочили из комнаты.
— Надо торопиться, — попыталась отвязаться я.