— И что нам с ним сделать? — устало спросил совета Эрт, которому бесконечно надоел весь этот бардак. Предложи кто сейчас прикопать Райвэна под ближайшей сосной, рыцарь согласился бы не задумываясь, да он даже мечтал о том миге, когда над доставшим его типом возвысится аккуратный холмик земли!
Предложение гнома ненамного отличалось от того, что желал сделать с Райвэном драконоборец:
— Спрячем Владыку в каком-нибудь овраге, а потом вернемся за ним ночью, когда убедимся, что ничто нам не угрожает.
— Ты с ума сошел! — возмущенно выдохнула Килайя, глядя на бородатого, как монахиня, которой предложили сбыть мощи святых по сходной цене. — Как можно его тут бросить?!
Под насмешливыми взглядами товарищей по несчастью девушка осеклась и втянула голову в плечи, понимая, что вот теперь все точно уверены, что она в этого паразита чешуйчатого…
— Уж лучше оставить его на время, чем лично отнести врагам, — заметила Илнэ, смотря на демонессу с искренним сочувствием.
«Любовь зла…» — усмехнулась леди, но язвить не стала. Несчастной демонессе и так достанется от остальных. Особой тактичностью никто, кроме Илнэ, в отряде не страдал…
…Я один… Всегда один… А вокруг нет ничего и никого… Отец… Ариэн… Почему рядом со мной никого нет?..
Райвэн чуть шевельнулся и глухо, еле слышно застонал.
— Что с ним? — тихо и почему-то благоговейно спросил у гнома Кот, который мгновенно оказался на коленях рядом с драконом.
Райвэн так старательно пытался не дать демону привязаться к себе, а позже всеми силами рвал то, что их связывало, да только все без толку… Демоны вообще на редкость постоянны в своих привязанностях, как горные, так и лесные, и никто не может понять, хорошо это или плохо.
— Видимо, спячка еще недостаточно глубокая, — устало пожал плечами Эгорт, стараясь скрыть нарастающее беспокойство: ему совершенно не нравилось то, что происходит с Райвэном. — Да и сон, судя по всему, у Владыки дурной. Он рассказывал, что так бывает. Когда сон страшный — это признак того, что спать дракон будет очень долго…
А еще Владыка говорил в одну из немногочисленных встреч с гномом, что тот, кто видит во время спячки дурной сон, может и вовсе не проснуться, его утянет в небытие камень, который лежит на душе… Правитель драконьего племени вообще редко лично снисходил до тех, кто поселился по соседству с его Чертогами, но уж если какому-то бородатому выпадало счастье встретиться с Владыкой, тот держался на равных, не пытаясь ничем подчеркнуть свой статус или унизить собеседника. Объяснял он это на удивление просто: «Я не ваш Владыка». К слову сказать, обычно Эгорт жалел, что правит подгорным племенем не этот странный юноша с глазами, меняющими свой цвет (правда, не в те моменты, когда на Райвэна что-то находило и он вел себя как ребенок, которому дали в руки алхимическое зелье, используемое гномами для того, чтобы пробить очередной проход в скальной породе). Как-то во время очередного такого перепада в поведении Владыки пришлось одну шахту целиком восстанавливать…
— Только надо овраг поуютнее выбрать, — вздохнул Лаэлэн, который против идеи гнома почему-то не выступил, хотя, казалось бы, именно эльфенок должен был воспротивиться подобному обращению с Райвэном, которого обожал, но младший эльф только тихо сказал: — Он сейчас в большей безопасности, чем все мы… И мы должны остаться в живых, иначе он будет грустить…
«Отличная причина, чтобы выжить!» — мысленно возмутился Айэллери, которого бесило то, что вот эту чешуйчатую гадость Лаэлэн ценит больше, чем своего единокровного брата. От расстройства старший эльф начал есть в два раза больше обычного.
— Вы зря печалитесь, — коснулся руки старшего из братьев гном, который был достаточно стар, чтобы заметить неудовольствие на лице Айэллери, старательно жующего яблоко. — Узы между запечатленным и драконом иного рода, чем между родичами… Владыка не отнимал у вас брата…
Вроде бы и уважительно сказано, но без того восторга в глазах и не с той интонацией, с какой Эгорт обращался к дракону. Увы, но он, Айэллери, не Райвэн, не Владыка драконов, вечно юный и бесконечно старый, куда ему тягаться с непостижимым ящером… Чтоб его Черный Дракон побрал, пакость крылатую!!!
Райвэна положили на дно оврага и прикрыли таким количеством веток, что это, по едкому замечанию Кота, уж точно должно привлечь любопытных. Ему ответили, что если не нравится, как они замаскировали дракона, то пусть сам переделывает, и вообще сам дурак. Демон красочно представил реакцию селян, кои будут иметь счастье обнаружить такой вот «труп», и решил, что не стоит портить людям удовольствие, тем более что сделать они Райвэну все равно ничего не смогут, разве только спереть, но как можно использовать бесчувственное тело? Впрочем, нужды народного хозяйства Кот, который всю жизнь провел в боях, представлял себе слабо. Мало ли что…
Лэн был спокоен и сдержан, будто в нем осталась какая-то часть Райвэна, неподвластная сну. Эльфенок ни разу не сорвался, не ударился в слезы, просто отошел от злополучного оврага, ставшего временным пристанищем Владыки, последним.
Подобной выдержки от Лаэлэна никто не ожидал. Килайя тоже не ударилась в истерику, хотя это было и неудивительно, ведь, несмотря на всю свою вспыльчивость, воины народа лесных демонов славятся выдержкой. К несказанной радости Эрта, сестра главы клана Рябины не оказалась исключением из этого правила.
Это странное прощание с Райвэном повергло всех в странную, необъяснимую тоску, будто прощались не с уснувшим на время драконом, который рано или поздно должен очнуться от своего забытья, а с умершим, и злосчастный овраг казался могилой, где оставили друга. И как ни пытался орк неуклюжими шутками успокоить друзей, лучше почему-то никому не становилось…