Это не было угрозой, просто горный демон посчитал себя обязанным предупредить о собственных намерениях рыцаря.
— Вы все с ума посходили! — простонал Эрт. — Он дракон! Чудовище!
— Это ты сошел с ума, — усмехнулась Илнэ. — Кто бы он ни был, главное, что он наш друг, который не раз спасал наши шкуры.
— Но он дракон!!!
— Не упырь, и на том спасибо, — хмыкнул Грэш, который не считал нужным устраивать трагедию из того, что Райвэн вдруг оказался огнедышащим ящером. — Уж ничем не хуже, если бы он действительно был некромантом.
— Но мой долг — уничтожить злокозненное порождение Тьмы!!! — заорал Эрт, понимая, что мир вокруг окончательно сошел с ума.
— Да прекрати ты! — вякнул Лэн. — Он уже проваливаться начал!
— Что?! — хором воскликнули все. Что значила последняя фраза Лэна, никто не имел ни малейшего понятия, но никому и в голову не пришло, что слово «проваливаться» могло означать что-то хорошее.
— Владыка!!! — в панике завопил бородатый, причем так громко, что несчастный драконоборец от неожиданности выронил меч.
Тело колдуна более всего напоминало марионетку, у которой перерезали нити, он безвольно свалился на траву и не шевелился. Старый гном бросился к Райвэну и начал яростно трясти его за плечи, поминутно выкрикивая его имя. Когда эти меры не возымели должного эффекта, Мастер подгорного племени от души отхлестал Райвэна по лицу. То ли хотел заставить прийти в чувство, то ли решил отомстить за что-то, пока есть такая удобная возможность…
— Бесполезно… — обреченно констатировал Эгорт через пять минут безуспешных попыток достучаться до сознания Райвэна.
— Спячка.
Гном отошел от бесчувственного тела, всем видом показывая, что лично он, старый гном, ничего не в состоянии сделать с нынешним состоянием новоявленного дракона.
Ответом на это заявление послужило мрачное и красноречивое молчание.
— И что же такое эта спячка? — озвучил общий вопрос Кот, подозрительно косясь на Эрта, который вроде бы уже на Райвэна и не кидался, но и не заявил, что он отказался от своего намерения улучшить мировую обстановку за счет убиения одного захудалого дракона.
— Дракон, когда тяжело ранен или его дух страдает, может впасть в состояние между сном и явью. Он не будет ни на что реагировать… Так драконы исцеляются.
— И сколько эта самая спячка будет продолжаться? И почему Лаэлэн почувствовал, что происходит с Райвэном? Почему он вообще всегда его чувствует?! — подозрительно осведомилась Килайя и, ожидая худшего, вроде бы случайно отпихнула ногой меч рыцаря подальше от его хозяина.
— Может быть, пару недель, а может, и пару сотен лет… — нехотя ответил гном. — Все зависит от того, насколько велико было потрясение, испытанное Владыкой. А насчет Лэна… Он ведь запечатлен на Владыку, но тот старался не дать мальчику полностью срастись с ним сознанием. Видимо, надеялся, что эльфа еще можно будет отделить без вреда для него.
— А потрясение у Райвэна было больше некуда, — тяжко вздохнув, отозвался Лэн, который так и продолжал мертвой хваткой держаться за дракона. На слова гнома о том, что он запечатлен на ящера, мальчик не обратил ни малейшего внимания, похоже, он и так прекрасно все знал. — Ему очень плохо… — В голосе эльфенка зазвенели тщетно сдерживаемые слезы. — Он же так лет пятьсот спать будет!!! А за это время мир уничтожа-а-ат!!! А он должен всех спасти-и-и!!! — отчаянно заголосил младший эльф, громко хлюпая носом.
Килайя невольно позавидовала мальчишке: ему не нужно было ничего решать, он раз и навсегда привязан к дракону, на которого запечатлен, и мучиться выбором ему не придется. Разве что подлый ящер найдет-таки способ избавиться от ушастого недоразумения.
— Ну и что нам теперь со всем этим делать?! — истерично вопросил всех присутствующих Айэллери, у него сдали нервы после всех радостей жизни, с которыми они в последнее время столкнулись. — За нами охотятся ополоумевшие драконы, одного из которых мы, оказывается, с собой таскаем! А мой младший брат на него вообще запечатлен! А теперь эта зверюга еще и в бессознательном состоянии! Что происходит, не понятно!
— Кстати говоря, Райвэн же говорил, что истинное тело невозможно настолько увеличить. Выходит, он врал? — хмуро спросила у Эгорта Илнэ, страшно недовольная тем, что ее догадки не подтвердились.
Гном выглядел растерянным и возмущенным одновременно. Еще бы! Владыка подло провалился в спячку, а разбираться со всем теперь ему, старому Мастеру.
— Нет, Владыка сказал правду, — устало вздохнул бородатый. Старику совершенно не нравилось отдуваться за Райвэна. — Ведь драконы не увеличивают свое истинное тело, а уменьшают.
— То есть… на самом деле они действительно ящеры?! — опешила волчица, чувствуя, как стремительно падает ее челюсть. — А человекоподобная ипостась вторая?!
Глаза леди медленно, но верно увеличивались в размерах. То, что нелюдь может перекидываться в зверей, было просто и понятно, а сам процесс смены ипостаси был подробно изучен, но то, что зверь может превращаться в человека, казалось чем-то невероятным.
То, что нелюдь может перекидываться в зверей, было просто и понятно, а сам процесс смены ипостаси был подробно изучен, но то, что зверь может превращаться в человека, казалось чем-то невероятным.
— Да, — кивнул гном. — Первоначально драконы даже не могли перекидываться, но затем, чтобы скрываться от других рас, они стали менять свой облик. Из-за этого свойства смертность среди драконов резко снизилась. Владыка говорил, что до того, как их народ получил такое свойство, его сородичей часто убивали, особенно детей, которые не в состоянии себя защитить, драконы могли просто вымереть…