«Гнома, казалось, удар хватит, когда он в полной мере осознал, как выглядит его «почтенный Райвэн». Хотя Эгорт явно привык называть нашего колдуна по-другому. Постоянно сбивается на «Вл…», вот только это «Вл…» начало имени или титула?»
Эрт и сам превосходно понимал, что его последняя стычка с Райвэном не имела никакой причины, а была просто проявлением усталости и раздражения, которое рыцарь сдержать не сумел, а колдун, по всей видимости, не захотел. Драконоборец чувствовал, что этот странный мальчишка без возраста — не поймешь, двадцать ему лет или две тысячи, — прекрасно мог бы избежать ссоры, но то ли не посчитал это достойной тратой сил, то ли ему надоело вечно пытаться найти выход из добротно построенных другими тупиков.
— Райвэн, а у тебя есть семья? — неожиданно для самого себя спросил драконоборец. Ну зачем ему знать такие подробности? Тем более в первый день знакомства колдун резко дал понять, что лезть себе в душу не позволит никому и никогда.
— Есть, доблестный, — тихо ответил парень, и в его голосе прозвучала неожиданная для драконоборца нежность, которую, видимо, Райвэн и испытывал к своим родичам. — Отец и брат.
— Старший?
— Младший, Ариэн, — отозвался колдун. — Я его уже давно не видел. А отца не видел еще дольше.
— Никогда бы не подумал, что ты можешь быть старшим братом, — усмехнулся Эрт.
— Меня никто не спрашивал, доблестный, — беззаботно пожал плечами Райвэн. — Но я не думаю, что без Ариэна моя жизнь стала бы лучше. Я люблю отца и брата.
— Вот уж никогда бы не подумал, что Темный может кого-то любить, — скептически фыркнул воин.
— Как будто эта способность зависит от источника силы! — возмущенно хмыкнул Райвэн. — Это предрассудки Светлых, доблестный, причем дурацкие предрассудки. На самом деле мы мало чем от вас отличаемся. Просто… думаем немного по-другому.
— Для вас ничего не значат чужие жизни! — обличающее воскликнул Эрт.
— Вы уверены, доблестный? — мягко поинтересовался Райвэн, повернув лицо к рыцарю.
Тот посмотрел в зеленовато-карие глаза и понял, что ни в чем он не уверен в этой жизни. Эрту показалось, что он заглянул в вечность, бесконечную, затягивающую, грустную, но и насмешливую, с ней хотелось слиться, в ней хотелось утонуть…
Очарование этого момента испортило яростное восклицание Райвэна, который остервенело затряс головой:
— Дхарр! Не стоит смотреть мне в глаза, почтенный: можете увидеть то, что не предназначено для вас.
Эрт не нашел, что ответить колдуну. Шестое чувство подсказывало воину, что едва не произошло что-то… не страшное, но имевшее возможность полностью изменить его жизнь. Вместе с этим знанием пришло странное слово: Владыка. Оно звучало как звон храмового колокола, величественно и грустно.
Райвэн сидел неестественно прямо, будто стальной прут проглотил, демонстративно не глядя на Эрта.
«Да что же, дракон меня раздери, происходит! — мысленно возопил несчастный рыцарь, осознавая, что привычныи мир рассыпается на тысячи мелких осколков, а ничего другого взамен ему не предлагают. — И все этот проклятущий щенок!»
То, что в своих бедах можно с чистой совестью обвинить кого-то другого, несказанно обрадовало рыцаря и дало ему возможность думать, что не все в этой жизни так уж паршиво, как казалось вначале.
Я идиот. Полный. В тысячу первый раз едва не наступил на одни и те же грабли, хотя рядом с ними уже должна стоять табличка с предупреждениями. Сначала Кот, теперь Эрт… Жизнь меня ничему не учит. Жаль.
Вот теперь еду в женских тряпках на лошади Эрта (Аэ-Нари я на время отослал, он упирался, так что прогонять его пришлось буквально пинками), вместе с этим самым Эртом и чувствую себя, мягко говоря, неуютно. Ощущение того, что я упорно двигаюсь по наезженной колее, а где-то впереди маячит пропасть, никак не желает проходить. Вариантов финала нашего странного путешествия было только два, причем оба меня почему-то не устраивали. Как говорит Ариэн, «хрен редьки не слаще, но с голодухи сойдет». Так что я с чистой совестью готов предпочесть «хрен», чтобы вся эта разношерстная компания не узнала вкуса «редьки».
«Ну и дурак!»
П… Папа?!
Быть этого не может…
Не одно тысячелетие прошло с тех пор, как… Он же только во сне иногда со мной говорил… Или… Творец…
Он говорил, что нужно установить свои правила… свои… Но это же было в том дурацком сне! Невозможно остановиться, потому что упадешь, невозможно идти, потому что веревка режет ноги в кровь, но ведь можно взлететь! Главное — расправить крылья. Но ведь то, что с нами сейчас происходит, — это не сон, а реальность, причем страшная!
Дхарр! Пап, можешь быть доволен, на этот раз ты полностью сбил меня с толку. Зато снова жить захотелось.
Так… Как у нас в отряде дела? Илнэ едет рядом с Котом, краем глаза поглядывая на нас с Эртом. Явно ожидает, когда я наконец-то сорвусь. Шиш ей, вредной волчьей морде, я еще два дня планирую мужественно держаться в этом чрезвычайно женственном наряде. Звучит как-то не так, как нужно, но сути это не меняет. Кот мысленно покатывается со смеху, опять же глядя на меня. Пора с них деньги брать за такое оригинальное развлечение, как Райвэн в женской одежде, а то развели, понимаешь ли, дармовщину. За все в этой жизни надо платить!