Кстати говоря, заклятия, которыми подпитывались светильники, тоже по какой-то непонятной мне причине не желали иссякать… Светло как днем. А, честно говоря, чем меньше увидят мои спутники, тем меньше вопросов они мне зададут, и, следовательно, тем спокойнее я буду. А то слишком много фресок и барельефов изображают занимательные сцены из истории моего народа: справа одного нашего мага пытается убить толпа эльфов (в результате хитрый парень завел их в такие топи, что остроухие вояки месяц выбирались оттуда, а вот нашего мага они так и не нашли!), слева двое опять же наших ребят (насколько я помню, друзья были магами-воителями) увлеченно гоняют по равнине отряд орков (носились они дней пять, пока сладкая парочка не устала и не решила вернуться домой, а орки еще два дня не рисковали остановиться). Веселое было время… Каждый день мне кто-нибудь рассказывал очередные байки, а половина всех этих историй ходила про меня…
Когда мы проходили мимо всех этих иллюстраций быта моего народа семитысячелетней давности, я немного, но ускорил шаг, пару раз оглушительно чихнув, чтобы отвлечь внимание спутников на себя. Частично это удалось. Никто, кроме вездесущего Лэна, ничего не заметил, но на этот раз эльф предпочел промолчать. Надеюсь, приступ благоразумия у Перворожденного пройдет не скоро. Не силой же, в конце концов, мне заставлять его молчать! До подобного я никогда не опущусь…
Карие глаза мальчишки вопросительно заглянули мне в лицо, спрашивая: «Правда?»
Я кивнул: «Правда».
Хитрющий пацан заговорщицки улыбнулся мне. Не скажет…
— А мы идем в нужную сторону? — в очередной раз решил уточнить траекторию движения отряда Эрт.
— Да, — кивнул Райвэн, переводя дыхание. Несчастный маг уже пятнадцать минут чихал, так что говорить для него было достаточно проблематично, а Эрт спрашивал его насчет направления уже в двадцать третий раз. — Существует несколько входов, один достаточно близко к тракту, так что не стоит беспокоиться.
— Легко тебе говорить… — пробурчал рыцарь.
— Очень трудно… Пчхи! Тут дышать-то толком невозможно, не то что говорить… — не согласился маг, вновь сгибаясь пополам от чиха. — Не думаю, что вас это успокоит, но я готов дать слово, что отсюда вы выйдете все, причем живые и здоровые, — странно механическим голосом произнес Райвэн, старательно отводя взгляд.
— Слово некроманта… — презрительно процедила Килайя.
Человек резко повернулся к ней. На лице Темного проступили на мгновение боль и смертная тоска. Потом он снова был безмятежен, как гладь моря в полный штиль, вот только в изумрудных глазах на самом дне скрывалось отчаяние.
— Нет. Мое слово.
Колдун повернулся к остальным воинам, и все увидели, что уже карие глаза Райвэна были шальными, будто он готовился прыгнуть в пропасть, а крыльев за спиной как не было, так и нет.
Эгорт потрясенно посмотрел сначала на Эрта, потом на Райвэна. Судя по обалдевшему лицу гнома, можно было подумать, что перед воинами явил себя сам Белый Единорог и заявил, что отпускает им все грехи, причем даже те, которые они еще не успели совершить.
— Вл… почтенный Райвэн, но это же… — Килайе безумно хотелось узнать, что же скрывается под этим таинственным «Вл…», но девушка прекрасно понимала, что ни гном, ни Райвэн не признаются, даже если она будет их на кусочки резать. — Так же нельзя! Да… Как?!
— Эгорт, спокойно, — чересчур ласково посоветовал маг, — я никогда не отказывался от того, что сказал. Я даю свое слово, что вы останетесь живы.
— А все-таки почему ты не даешь слово некроманта? — не отстал от Райвэна Айэллери.
— Потому что я не некромант, — чересчур весело отозвался юноша, сверкнув синими глазами, — а врать в таком деле, как клятва, нельзя.
— Как не некромант?!
Глаза всех присутствующих начали медленно, но верно вылезать из орбит. К тому факту, что рядом с ними находится подлый некромансер, конечно, все относились крайне отрицательно, однако к этому уже как-то успели привыкнуть, а теперь оказалось, что в отряд попало что-то, не поддающееся классификации. Это нервировало.
— И кто ты тогда? — насупился Эрт.
— Какие есть предположения? — ответил вопросом на вопрос Райвэн, предельно честно уставившись в глаза рыцаря.
— Сволочь! — от души высказался драконоборец.
— Ответ правильный! — осклабился Райвэн, не желая назвать свой вариант, пускай даже изначально неверный. — Как бы то ни было, вы можете больше не волноваться: я связал себя словом, так что беру ответственность за ваши жизни. Эгорт, не пытайся симулировать обморок, меня все равно не обманешь! И не хрипи! Неубедительно!
— А что будет, если кто-то из нас все-таки погибнет? — снова пристала Килайя к Райвэну.
— Я умру.
Просто и понятно.
Как удар мечом.
Очередная страшная глупость с моей стороны, но я ничуть не сожалею. Хватит, один раз я уже похоронил тех, кого хотел защитить. Лучше уж самому на погребальный костер, если опять судьба решит повернуться… хм… будем считать, что спиной.
Зато теперь мне не нужно мучиться выбором, на чью сторону вставать и кого защищать: я дал слово, а это важнее любых других обязательств. И обещание придется выполнить в любом случае. И хвала Творцу, а то в последнее время хотелось раздвоиться. Чтобы впоследствии две версии меня, любимого, благополучно поубивали друг друга и мне не пришлось терзаться угрызениями совести.