Пора…
Оказалось, что с непривычки летать очень тяжело, даже если учесть, что все воздушные потоки, естественно, были попутными. Было далеко за полночь, когда я тяжело и даже неуклюже опустился на подходящую для моих размеров поляну. Или даже поле… С наслаждением обернулся, чувствуя ставшее таким привычным и удобным человеческое тело, которое, кстати говоря, дико болело. Страшно ныли руки, ноги, крылья и даже хвост! И плевать, что в этом облике ни крыльев, ни хвоста у меня не наблюдалось, они все равно болели. Зато натруженные мысли превосходно отвлекали от раздумий о моей горькой и незавидной доле спасителя мироздания. Обычно при таких высокопарных словосочетаниях, как Великое Зло, Бесстрашный Герой и спасение мира, я принимался тихо хихикать в углу, всеми силами стараясь, чтобы моего смеха не заметил тот, к кому эти слова были обращены. Не хотелось огорчать восторженных оболтусов, которые во все это искренне верили. Но я, я ведь совсем другое дело! Я старый (ну хорошо, просто очень долго проживший), много чего повидавший за свой век дракон, я не верю во всю эту романтическую чушь! Я знаю, что Великого Зла не бывает, есть обычное, можно сказать, бытовое, ну еще есть обычная глупость. И Бесстрашных Героев тоже нет. Любое живое существо чего-то боится, если только оно в здравом рассудке. И мир спасать с регулярностью раз в неделю тоже не надо. Для этого всегда есть те, для кого это не подвиг, а обыкновенная обязанность без всякого там возвышенного ореола. Каждый должен заниматься своим делом и не лезть туда, в чем ни дхарра не понимает. Вот я и занимаюсь…
— Глупый мой мальчик… — тихо и грустно раздалось за моей спиной.
Я вздрогнул как от удара, но оборачивался все равно медленно, неправдоподобно медленно.
Позади меня стоял русоволосый парень с тонким неестественно красивым лицом и грустными глазами цвета весенней травы. На вид ему было лет двадцать пять. Что ж, каждый видит его по-своему: кто-то седобородым старцем, кто-то громадной птицей, я — так.
— Папа…
Ну вот. Доволен?! Я вот-вот зареву от счастья лицезреть тебя!
— Не доволен, — покачал головой он. — Что же ты? Зачем делаешь все эти глупости? Я же говорил тебе…
— Зачем явился? — грубо оборвал его я, стараясь скрыть горечь в голосе.
— Что же ты? Зачем делаешь все эти глупости? Я же говорил тебе…
— Зачем явился? — грубо оборвал его я, стараясь скрыть горечь в голосе. — Сколько лет не появлялся, мог бы и сейчас не явиться! Сам справлюсь!
— Вижу, как ты справляешься, — горько фыркнул мой родитель. — Прекрати вести себя как ребенок! Давно уже не сто лет! Как только чего-то пугаешься, удираешь сломя голову!
— Я ничего не…
Лицо моего собеседника красноречиво показывало, что он думает о моих умственных способностях.
— Помолчал бы! — мигом прекратил мои попытки оправдаться отец. — Еще как испугался! Поджал хвост как бродячий пес, которому пригрозили палкой, и удрал с позорным визгом! И это ты! Мой сын! Дракон! — Папа явно был в ярости. — Нет, но уже близок к этому! Ты подумал своей пустой головой, что теперь, когда ты соизволил удрать от ответственности, твои друзья находятся в смертельной опасности?!
— Но ведь остальные драконы охотятся за мной! — праведно возмутился я. — Они вне опасности!
— Ну-ну! — не обнадежил меня мой родитель. — Ты искренне считаешь, что всю опасность составляют эти малолетние идиоты? — Бровь отца издевательски медленно поползла вверх. — И уж извини, но если ты стал разбрасываться клятвами, то будь готов к тому, что тебе придется выполнять обещания в случае их невыполнения. Возвращайся сейчас же!
— Но… Я же почувствую, если с ними что-то случится.
— Но тогда будет уже слишком поздно. Возвращайся прямо сейчас. Зови Аэ-Нари, в таком состоянии ты точно не успеешь. Ну, живо!
На закате они подошли к обрыву, за которым начиналась пропасть, которую с чистой совестью можно было отнести к бездонным. Где-то внизу в ней струился густой туман, волны которого лениво перекатывались, иногда выбрасывая гибкие тонкие язычки, тянущиеся вверх. Дна не удалось разглядеть никому, будто его и не было…
— По-моему, этой пропасти здесь раньше не было… — хмуро сообщил Айэллери, боязливо глядя в черную муть, издевательски скалящуюся из неизвестно откуда появившегося пролома.
— Это рана нашего мира, — тихо прошелестел гном, который при виде пропасти посерел от ужаса. — Я про такое уже слышал. Пропасть в пустоту… — едва ли не беззвучно прошептал бородатый, медленно пятясь от пропасти.
— Что ты несешь?! — не прониклась фразой гнома Килайя. — Ну, пропасть и пропасть! Мало ли. Может, здесь землетрясение было, или маг какой с перепою развлекался…
— Магией и не пахнет, — также скептически отозвался Айэллери.
— А землетрясения я не чувствовал, — нервно сказал свое веское слово Кот, который, должно быть, принялся бы сейчас нервно бить хвостом, если б он у него был.
— Чушь это все! — мотнула головой демонесса, из чистой вредности подойдя к обрыву близко. Слишком близко.
Край обрыва с едва слышным шипящим звуком осыпался, и под ногами девушки оказалась одна только пустота-Крик был короткий. Или, может быть, время ускорилось…