Слушая инструктаж, Лукашевич вспоминал, кто такой Лисов. И вспомнил. Глеб Анатольевич Лисов.
И вспомнил. Глеб Анатольевич Лисов. Подполковник, Заместитель начальника штаба авиаполка «Заполярье». Любит заложить за воротник, а во всем остальном вполне порядочный мужик, отец многочисленного семейства. Он, разумеется, не предатель. Но почему к нему? А не прямо к начальнику штаба? Неужели начальник штаба?..
Довести эту мысль до конца Алексей не успел. Все как-то очень быстро собрались и уже шли на выход, подгоняемые Романом.
На улице их дожидался залепленный снегом старый «уазик». Захар сел за руль. Роман рядом с ним. Вадим, Зоя и Алексей разместились на заднем сиденье. Когда «уаз» тронулся и, чуть пробуксовывая, выехал на дорогу, Вадим перегнулся куда-то назад и извлек тяжелую сумку. Положив ее на колени, он вжикнул молнией и спросил у Лукашевича:
— Какое оружие предпочитаете?
— А что у вас есть? — заинтересовался Алексей.
— Пистолеты: «Макаров», «Гюрза». Пистолеты-пулеметы: «Бизон-2», «Клин». Автоматы: «АКС-74У»…
— Может, у вас и гранатометы есть? — в шутку спросил Лукашевич.
— Есть, — не уловил юмора Вадим. — Только за ним отдельно заезжать надо.
— Ну вы, ребята, даете! — восхитился Лукашевич. — А я думал, «Обществу ветеранов» оружие не полагается. Разве что именное.
— А оно у нас именное, — вставил со своего места бородач Роман.
— Ага, — Алексей скептически хмыкнул. — Именной гранатомет.
— Так что вы выбираете? — спросил Вадим.
— Если есть «Гюрза», то выбираю «Гюрзу». Вадим порылся в сумке и протянул Лукашевичу завернутый в промасленную бумагу пистолет. К пистолету он приложил коробку с патронами.
Зоя выбрала пистолет-пулемет «Клин». Захар был уже вооружен, а Роман вообще отказался от оружия.
— Обойдусь, — буркнул он.
— Вы уверены, товарищ майор? — очень вежливо спросил Вадим.
— Сказал, обойдусь — значит, обойдусь, — отрезал бородач.
Лукашевич зарядил свой пистолет, поставил на предохранитель и спрятал в карман бушлата…
В Оленегорск они въезжали через четыре часа, Короткий день зимнего Заполярья кончился, и стало совсем темно. По дороге к авиабазе их дважды останавливали, но Роман предъявлял некую ксиву, закатанную в пластик, ему козыряли и пропускали без досмотра.
Захар подогнал машину к массивным воротам с жестяными звездами, с которых кто-то заботливо счистил снег.
— Ну, братцы, пошли! — сказал Роман, открывая дверцу.
Он зашагал впереди, направляясь прямо на КПП. Лукашевич шел за ним и ждал окрика. Просто так подпустить к контрольному пункту их не могли. И окрик действительно последовал. Из темного проема, определяющего собой вход в домик КПП, ударил яркий луч света. Роман поднял руку, прикрывая лицо, но не остановился, продолжая вразвалку идти вперед.
— Стой! — крикнул звонкий мальчишеский голос. — Стрелять буду!
«Срочник, — подумал Лукашевич. — Салага. Как бы действительно не пальнул».
Наверное, о том же самом подумал и бывалый Роман. Но всё равно не остановился — лишь замедлил ход.
— Не свети в лицо, парень, — обратился он к часовому. — И позови сержанта.
— Стой! Стрелять буду!
— В кого стрелять? Ты видишь, в кого здесь можно стрелять?
Он рисковал: у часового могли не выдержать нервы, но он дошел, остановившись практически на пороге.
— Кто вы? — пискнул часовой.
Его уже можно было разглядеть.
Его уже можно было разглядеть. Закутанный по глаза пацан в форменной ушанке с автоматом и фонарем в руках.
— «Буду стрелять», «буду стрелять», — передразнил часового Роман нарочито писклявым голосом. — Перед тобой целый майор стоит, а ты: «буду стрелять». А ну зови сержанта!
— Товарищ сержант! — возопил часовой. — Товарищ сержант!
Отодвинув его, на площадку перед КПП вышел мордастый сержант. В руке у него был батон, и прямо на ходу сержант от батона откусывал.
— Ну что тут? — спросил он скучающе.
— Вот, товарищ сержант, неизвестные лица. Я хотел стрелять, а они…
— Так стрелял бы, — сказал сержант, — а не жевал бы сопли, мля.
— Здравствуй, Ваня, — обратился к сержанту Роман. — А мы тут с друзьями решили навестить начштаба.
Сержант, судя по всему, тоже узнал бородатого ветерана, но виду не подал.
— Документы, — не попросил, а буквально приказал он.
— Ты что, Иван, с дуба рухнул? Это же я!
— Документы, или я…
Что он собирался сделать в случае, если Роман откажется показать документы, Лукашевич так никогда и не узнал. Роман действовал стремительно. Как молния. Удар головой, тихий стон, батон падает в снег, а сержант валится спиной на окаменевшего часового.
— Вперед! — крикнул Роман, и все побежали.
Первым КПП проскочил сам бородач. За ним — Вадим и Захар, потом — Лукашевич, замыкала вторжение Зоя. Лукашевич хотел задержаться, чтобы вырубить тяжело ворочающегося часового, но Зоя подтолкнула его в спину:
— Не спи, старлей!
Это было ошибкой — оставлять часового. Но они это поняли, только когда в ночное небо ударила автоматная очередь.
На выстрелы тут же откликнулась сирена. Лучи прожекторов заметались, высвечивая участки территории, и в их свете Лукашевич увидел, как со стороны казарм по подъездной дорожке к контрольно-пропускному пункту бегут вооруженные бойцы — количеством не менее взвода.