Операция «Снегопад»

Поскольку мы стояли очень близко к «спящему» шаману, а делать было совершенно нечего, я принялся изучать разложенные на коврике «орудия». Подобрал газету, с помощью которой Черников-старший окуривал самого себя. Развернул. Это оказался старый номер газеты «На страже Родины» — пожелтевший, мятый, а кое-где надорванный. В глаза мне бросилась фотография — улыбающееся лицо, скрытое до половины защитными очками летного шлема.

И тут шаман снова вскочил на ноги. Он сделал это так быстро и пружинисто, что я не успел отреагировать, и через секунду Черников-старший стоял вплотную ко мне и держал меня грязными толстыми пальцами за отвороты куртки.

— Ты! — произнес он громко и вполне по-русски, дыхнув мне в лицо перегаром. — Я видел тебя…

Я посмотрел шаману в глаза и содрогнулся. Такой взгляд сымитировать попросту невозможно — остановившийся, темный, нечеловеческий взгляд.

— Ты… ты… — шаман затрясся и выпустил меня. — Ты… Айеке…- наконец выговорил он.

После этого Черников-старший отступил и вдруг медленно опустился на колени. Склонил голову. И замолчал.

Игорь ухватил меня за рукав.

— Идемте, идемте, — позвал он. — Теперь нужно уходить.

— Но почему? — воспротивился я, мне казалось, что начинается самое интересное.

Но парнишка был непреклонен.

— Нужно уходить, — настаивал он и уже тащил меня вдоль берега к поселку, а я оглядывался на ходу, пытаясь разглядеть, что же такое будет вытворять шаман, чего мне не положено видеть.

Черников-старший оставался в той же позе, и никаких признаков того, что он сейчас снова «пустится в пляс», я не заметил.

Когда мы отошли достаточно далеко, Игорь остановился, внимательно посмотрел на меня снизу вверх и спросил:

— У вас сигаретки не найдется? Я развел руками:

— Не курю. Да и ты молод еще для этого. Парнишка вздохнул и отвернулся.

— Скажи-ка, Игорь, — обратился я к нему, — а что твой дед имел в виду, когда говорил, что видел меня… э-э-э… там… и называл меня Айеке?

— Не вас он там видел, — отозвался парнишка. — Айеке — бог, а какой из вас бог? Я приосанился:

— Ну, в некотором смысле все люди — боги. Игорь покивал с отстраненным видом.

— Вы не Айеке, — поставил он меня в известность, — скажем так, вы его частица. Вы верите в силу неба, а значит, Айеке — ваш бог.

— Но я не верю ни в какого Айеке, — возразил я. — Или я тебя неправильно понял?

— Вы верите, — сказал парнишка очень серьезно. — Нет людей без веры. Они могут ничего -не знать о своей вере, но это ничего не значит. Всё равно все их желания, чувства, поступки опираются на эту веру. Ваша вера — небо. И где бы вы ни были, что бы вы ни делали, эта вера сопровождает вас и управляет вами.

— Хорошо, — кивнул я. — Допустим, моя вера — небо. Но если ты так здорово разбираешься в этих делах, может быть, ты скажешь, почему боги, в которых мы веруем, столь жестоки к нам, людям?

Признаться, этим вопросом я рассчитывал загнать Игоря в тупик.

Ну в самом деле, откуда четырнадцатилетнему подростку знать ответ на вопрос, которым на протяжении пары тысяч лет задаются мудрейшие из мудрейших, философы и теологи. Но парнишка не смутился:

— А кто вам сказал, что те боги, в которых вы веруете, существуют на самом деле? Я поперхнулся:

— А кто тебе сказал, что Айеке существует на самом деле?

— Дед сказал. Он видел Айеке своими глазами, а значит, Айеке существует на самом деле. Я всплеснул руками:

— Не понимаю!

— Боги, которых вы обвиняете в своих бедах, выдуманы людьми. Люди вообще склонны обвинять в своих бедах кого угодно, только не себя — вот и придумывают жестоких богов. Русским лучше — они на распутье, а потому ближе к истинным богам.

Я ошалел.

— На каком распутье?..

— А вы этого не видите? Всё, что происходит сейчас — это распутье. Общей веры нет, есть много маленьких вер — тех, что создаются душой, а не помутненным от страха разумом. У русских есть выбор. А это всегда хорошо, когда есть выбор…

— Ну, мальчик, быть тебе академиком, — подытожил я.

На этом наша беседа завершилась. Минул еще один день, и в поселок снова прибыл вертолет.

— Как успехи? — полюбопытствовали вертолетчики.

Я пожаловался на горькую судьбу, которая разлучила меня с экспедицией.

— Хоть у Черникова побывал? — спросил командир экипажа.

— Откуда вы знаете?..

Вертолетчики зашлись от смеха.

— Да у него все уже побывали. Пользуется популярностью, что твоя Шарон Стоун. Потому и не просыхает — «горючим» всегда снабдят.

— А что, Черников тебе подарка не сделал? — поинтересовался командир экипажа.

— Какого подарка? — удивился я. Командир с понимающей улыбкой подмигнул:

— Не хочешь показывать? Ну-ну. Мы-то знаем, что он всем подарки дарит, и каждый со смыслом, потому не все и показывают.

Я пожал плечами. И только по прибытии на базу, разбирая рюкзак, обнаружил, что вертолетчик был прав: Черников никого не отпускает без подарка — сделал он подарок и мне. В одном из карманов рюкзака лежал маленький бумажный сверток. Внутри свертка я нашел рукотворную поделку. Это была вырезанная из кости мамонта, грубая, но вполне узнаваемая модель истребителя «МиГ-23»…

* * *

— Вот так, Руслан, — закончил свое повествование Громов. — В этом суть нашей веры. Она незаметна только потому, что состоит из великого множества маленьких вер, у каждого — своя; эти веры часто вступают в противоречие, и со стороны мы, наверное, кажемся безалаберным народом с беспорядочным мировоззрением и противоречивыми убеждениями. Возможно, это язычество, но более достойное человека, чем слепая вера в единого для всех Бога, приказывающего убивать.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72