Или это другая, не причинно?следственная событийная взаимосвязь, а клоническая (от слова «клонировать», воспроизводить повторно) — по соответствию сути или виду, по рифме?… По той же закономерности, какая понуждает собак и их хозяев быть иной раз столь похожими друг на дружку, что и не сразу различишь, как говаривал первый и последний президент СССР, кто есть ху?…
Как бы то ни было, а погода в Океане Настроений вполне срифмовалась с нашим отплытием: не успел плотоостров Халявин усилиями своего хозяина направиться в сторону торчавшего на мели «Цинцинната», как внезапно задул ветрище, все более шквалистый, пошли волны, все более крупные и увесистые, небо заволоклось мутным маревом с клочковатыми, бегущими вперегонки тучками, похожими на мохнатых монгольских лошадок…
— О?о, к шторму дело! — бодро сказал ИАХ и усилил работу веслом.
По счастью, ветер дул как раз в направлении нашего корабля, нас на него несло. Увидев это, Иван Афанасьевич вынул весло из воды — зачем помогать стихии, она и так совершит свое — и прилег.
— Вы тоже прилягте на всякий случай, чтобы порывом не сдуло, — посоветовал он.
Мы легли рядом. Слышно было, как на колонне отчаянно трепыхается островной флажок, потренькивают, посвистывают и подвывают «мерзавчики», превратившиеся в духовые инструменты… Я посмотрел на пальму: ветер немилосердно трепал ее ветви — как?то там приходится петуху?…
— Придется поскучать без гостей?то, — вздохнул ИАХ.
— Когда пожалуете теперь?
— Скоро, Иван Афанасич, — поспешил я заверить. — Плавание наше ведь не заканчивается, в следующую книгу плывем. Обязательно завернем.
— И собаку вам можем привезти в следующий раз, хотите? — спросила Оля. — У моей подруги щенки… у пуделихи то есть щенки ожидаются…
— Насчет собаки оно конешно, псовую братию люблю, но в нашем островном клубе холостяков придется совет собирать, голосование проводить. Петьку особо уговаривать не понадобится, а вот Хвостик, боюсь, вето наложит…
— А обезьяну хотите? — предложил ДС. — У моего друга?психиатра живет юный макак, точь?в?точь на него похожий, просто до неприличия. Последнее время сладу с ним нет: факс сломал, компьютер изгадил, бросается с люстры на пациенток…
— Переходный возраст, — уточнил я. — А у вас тут все условия для сурового мужского перевоспитания.
— С обезьяном общность найдем, — твердо сказал ИАХ. — Изъяны исправим. Заметано.
Очутившись вблизи «Цинцинната», мы обнаружили радостный сюрприз: с мели его снесло. Вибрируя и прихлопывая парусами, фрегат плясал на мощных волнах, показывая свою остойчивость — качество, особо ценимое моряками и завидное для сухопутников: способность возвращаться в равновесное положение при самых, казалось бы, безвозвратных от него отклонениях.
Оставалось только подчалить к бортовому канатному трапу, уцепиться за него и взобраться на палубу, как вдруг Фортуна, до сего мига мило нам улыбавшаяся, оскалилась и показала ту часть своего тела, которую видят обычно существа невезучие: ветер резко задул в противоположную сторону.
Плотоостров стремительно понесло обратно, он летел по волнам, уже холмоподобным, с гребня на гребень, проваливался в междуволния, снова вздымался, «Цинциннат» удалялся…
— Стоп! В воду не прыгать! — скомандовал ИАХ, заметив мое импульсивное движение. — Не гоношись! В дрейф — ложись!
— Мальчики, назад едем! — крикнула Оля голосом, в котором смешались отчаяние и торжество. — В клубе холостяков будем жить!
— Как бы не так, — возразил ДС. — Кто как, а я еще норму супружасов недовыполнил…
— А теперь прыгайте! — приказал внезапно ИАХ, как раз в миг, когда плотоостров наш оказался в лощине между двумя громадными длинными волнищами, похожими на железнодорожные насыпи, и одна из них уже превращалась в вертикальную стену, готовую на нас обрушиться. — Смело — оп! Быстро! Они готовы! Они — за вами! Но ждать не будут! Единственный шанс! Теперь — или…
Тут мы увидели, кто такие Они: три больших плавника, похожих то ли на маленькие темные паруса, то ли на большие рога, выступили из воды; три иссиня?черные с прозеленью спины колыхались призывно совсем рядом… И свист, говорящий свист, нежный, ласкающий, ни с чем не сравнимый…
— Дельфины, — слабым голосом пролепетала Оля. — Дельфинчики… Милые… Я боюсь…
— Глазки боятся, а ножки прыгают! — ИАХ взял Олю за руку, намереваясь помочь. — Легко будет!
— Сама! — вскрикнула Оля и бултыхнулась в воду.
Мы успели увидеть, как одна из спин колыхнулась
Оле навстречу и выставилась из воды как матрас; в следущий миг спутница наша уже лежала на этом ложе плашмя, крепко ухватившись руками за плавник — и тут волна?стена с космическим ревом рухнула на остров Халявин и поглотила все…
…Я очнулся в странном положении — лежа на спине в пенном соленом потоке, зажатый между каким?то твердо?скользким столбиком и упирающимся в меня боком рядом лежащего человека.
То, на чем я лежал, вернее, на чем лежали мы с человеком впритык, было тоже скользковатым и непрестанно двигалось, то подымая нас вверх, то бросая вниз, то метая из стороны в сторону, но не давая соскользнуть и упасть. Мы плыли как будто в живой лодке?плоскодонке, и сверх того, в невидимом атмосферическом одеяле, сотканном из могучего запаха морских водорослей и из свиста, того самого нежного астрального свиста…
Через несколько мгновений я осознал, что нахожусь на спине дельфина, даже не одного, а двух, и что человек, лежащий рядом со мной — ДС.