Не только депрессия: охота за настроением

Спасибо за то, что помогли выстоять.

Никита, вы словно догадывались, что мог бы сказать вам я и говорили это себе сами. И не только говорили, но и воплощали в действие… Вы выходите на подъем, и важна не скорость его, а именно вот это ощущение самообновления, о котором пишете. Здорово, что подошли к безоценочности в отношении к себе и к персонажам своей судьбы… Не застряли в замкнутом кругу, живете потоком, хотя и много претензий к своей спонтанности.

Я бы вам пожелал сейчас большего доверия своему праву быть таким, какой вы есть, ботаником или еще кем?то… Все эти определеньица — чужая рваная одежонка, равно как и «мужик» или «не?мужик». Не стоит думать, что кто?то развивался правильнее и успел больше вас — вы успели свое!..

Все придет в свое время, если быть просто открытым жизни. Появится и девушка, которая предназначена для вас, а вы для нее; и тогда все уроки предыдущей жизни вспомнятся не только с благодарностью, но и с юмором…

Любовь измеряется мерой прощения,

привязанность — болью прощания.

А ненависть — силой того отвращения,

с которым мы помним свои обещания.

Под кровлей небесной закон и обычай

родятся как частные мнения.

Права человека, по сущности, птичьи,

и суть естества — отклонение.

А где же свобода? — Проклятье всевышнее

Адаму, а Еве напутствие…

Вот с той?то поры, как забава излишняя,

она измеряется мерой отсутствия.

Так что же свобода?… Она — возвращение

забытого займа, она — обещание…

Любовь измеряется мерой прощения,

привязанность — болью прощания.

Рейс шестой

Эйфорифы

Кто ворует настроение

Антидепрессант в образе человека

Норма робкого большинства

Ау?песенка

Роль и боль

Координаты: Опять Биполярный меридиан, Внутриморье, снова Циклоидные острова, Эйфорифы… Поближе к концовке хочется здесь поплескаться подольше и пообстоятельнее — эйфория, то бишь хорошее настроение, на улице не валяется… Впрочем, как раз если и не валяется, то во всяком случае ходит себе свободно и весело, не подозревая о грозящих опасностях…

Кто ворует настроение?

Из письма Другу

Так что ж с нашим правом на собственное настроение?… На самом?то деле — есть оно у нас или нет? Или по анекдоту: есть?то есть, да кто ж его даст?… Вот?вот: кто же даст мне мое настроение?.. Почему, спрашивается, мы живем в неосознанном убеждении, что настроение нам обязан кто?то создавать, обеспечивать?

Почему в поисках своего настроения включаем телевизор или радио, идем на концерт, в театр, в гости, на стадион — зависимо ищем, где же оно там потерялось, наше настроение?… В магазин идем покупать настроение в виде нового платья, бутылки, пачки сигарет… И ведь на время и вправду настроение получаем, свое же собственное…

Повторю: настроение, как и самочувствие, штука двойственная: и зависимо, и независимо.

Изнутри происходит, но обуславливается нашими отношениями с внешним миром. Ты голоден — голод есть твое внутреннее состояние, но сменить его на сытость ты можешь только через посредство пищи извне. Можно терпеть голод, чувствовать себя не поев сытым, но только до неких границ…

Пищевая зависимость — хорошая модель зависимости настроенческой. От пищи мы все зависим, но одни побольше, другие поменьше, одни жестче, другие спокойней, мягче. У одних в рамках естественной зависимости остается относительная свобода, у других почти нет. Жесткая, неукротимая пищевая зависимость, булимия, насильственное обжорство — в крайних случаях уже область клиники, когда требуется медицинская помощь…

И у насгроения есть еда, называемая любовью, и булимия любовная тоже бывает. Не у всех, правда, любовь — главная пища настроения; у иных — власть, у иных наркохимия, у иных творчество…

Почему у одних настроение больше зависимо от тех или иных влияний извне, у других меньше? Чем определяется устойчивость настроения?…

Врожденным характером и здоровьем. Душевным развитием, биографией настроений, историей их…

Двойная, зависимо?независимая природа настроения особо ясно видна, если понаблюдать за детьми. Жизнерадостного дошкольника не так?то легко вывести из хорошего расположения духа ни родительской руганью, ни подзатыльниками, ни даже порками. Веселому школьнику двойки по фигу… Зато пугается, злится, расстраивается и горюет из?за сугубой, как нам кажется, ерунды: потерял какую?нибудь фитюльку, повздорила с подружкой из?за ничего, кто?то высмеял… Но и эти взрывы и выпадения в осадок — ненадолго, как теплые летние дождички. Только болезнь или предболезнь может резко замутить эту детскую упорную безоблачность — вдруг капризы, слезы, внезапная мрачность…

А вот и иные накладки. Течет время жизни, и естественный поток настроений начинает перегораживаться искусственными плотинами.

Начиная с младенчества настроения наши то и дело подпадают под запреты — не прописанные в законах и правилах, но весьма действенные запреты со стороны тех, кому эти настроения могут в чем?нибудь помешать или не понравиться. От ребенка требуют: «Перестань плакать! Не смей орать! Брось канючить! Отстань! Замолчи! Не дерись! Не болтай! Не вертись! Не крути! Не смейся, это не смешно!..»

Родители, бабушки, нянюшки — вот кто первый отнимает у нас наше личное настроение, вот кому оно в первый черед оказывается неугодным.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87